Пока ты видишь меня - страница 4

– Я же смотрю! Так не пойдет. Для начала смени штаны на эти.

Чхоль достал из большого чемодана голубые шорты и вручил их мне. До сих пор я никогда не носил ничего подобного, поэтому широко вытаращил глаза. К тому же они были светло-голубого цвета. Не буду ли я слишком выделяться?

– А других штанов у тебя нет?

– Нету. Ну эти прекрасно подойдут к твоей черной футболке. Просто возьми их. Считай за подарок.

– Спасибо конечно, но разве они не бросаются в глаза?

– Ты совсем сбрендил? Кто вообще будет указывать пальцем на жнеца и что-то говорить про его одежду? Даже если ты снимешь штаны прямо здесь и переоденешь на другие, никто тебя не увидит, так что можешь одеваться как угодно. Ха, а вот поношенные штаны носить тебе не стыдно?

Когда я нерешительно взял шорты, Чхоль тут же втолкнул меня в туалет. Ну он хотя бы не стал заставлять меня переодеваться прямо посреди вокзала, потому что все равно никто нас не видит.

Как и сказал Чхоль, мои черные штаны были слегка потрепаны, поэтому я выбросил их в мусорку в туалете и надел голубые шорты, которые он мне вручил. Они доходили мне лишь до колена, поэтому я чувствовал на ногах какую-то пустоту, которая опустошала мне и душу. А ведь такое же чувство было, когда я впервые в жизни надел кроссовки. Вряд ли меня кто-то увидит, но на всякий случай я стал поправлять одежду перед зеркалом, и тут же люди, стоявшие неподалеку, начали оглядываться по сторонам, потирая предплечья.

– Тебе не кажется, что в туалете как-то прохладно?

– И правда. Похоже, и здесь кондиционеры работают.

Двое людей, стоявшие по обе стороны от меня, покачали головами и быстро покинули туалет. Место, где находится жнец, наполняется холодом и тишиной, от которой хочется уйти. Увидев, что половина людей, которые были в туалете, уже вышла, я тоже вышел следом. Чхоль ждал меня снаружи, и люди обходили его стороной, будто на том месте было какое-то препятствие. Они не могут нас видеть. Потому что они еще не готовы встретиться с нами лицом к лицу.

– О, так-то лучше. А теперь идем есть. Чем ты сейчас питаешься?

– Кимбапом.

– Кимбап? И где?

– На станции. Его продают только утром, поэтому сейчас его там нет.

– Там тоже старушка, которой осталось всего ничего?

– Ну… А разве ты не должен пойти к человеку, за которого отвечаешь?

– Пока нет. Можно пойти к ней завтра. А как дела у Хана?[12]

– А мне откуда знать?

– Вы ж вместе на одной земле, в Сеуле, работаете, а ты ничего не знаешь?

Чхоль, щелкнув языком, покатил чемодан. Мы покинули Сеульский вокзал и вышли на яркий солнечный свет, который на некоторое время остановил болтовню моего друга. А ведь если подумать, я уже несколько лет не связывался с нашим товарищем по команде Ханом. Его зоной ответственности был район Синчхона[13] и его окрестности, но я чаще виделся с Чхолем, который отвечал за Тэгу. Ну, прошло всего-то несколько лет. Даже если мы встретимся снова, он будет относиться ко мне так же безразлично, как если бы мы виделись только вчера.

– Лады! Тогда идем к Хану.

– Вот так внезапно? Он наверняка разозлится.

– Пусть он и угрюмый, но разве станет злиться на предложение поесть? Поглядим-ка, где он сейчас.

Чхоль постучал по своим очкам и огляделся. Осмотрев Сеул с помощью своих очков-телескопов, он, похоже, отыскал Хана и ухмыльнулся. В университетской больнице недалеко от Синчхона Хан неторопливо разгуливал по коридорам, постукивая по полу своим зонтиком-тростью.