Ложки ожидаемо летят на пол, громко дребезжа, но маленький весельчак не обращает на это внимание. Он цепко держит свой обед и жадно глотает, забывая дышать. Боже, ну и звуки. Он так не задохнется?
Пока Марс занят, я упаковываю небольшой набор одежды, подгузников, салфеток и запасную бутылочку с готовой смесью с собой в сумку, которая крепится к коляске. Там же нахожу свой кошелек. Жаль, не телефон, но тоже хорошо. Не хотелось рыться по шкафам в поисках какой-нибудь заначки. А тут даже наскребется на такси, если что. Но не с коляской, конечно.
Осталось самое сложное. Вывести эту бандуру вместе с десятикилограммовым чадом на улицу. А потом в метро. И из него.
Но я справлюсь. В конце концов, не скутером управлять. Четыре колеса и ручка. Мой Кенни и то сложнее в управлении.
На кухне слышится глухой стук и следом возмущенное “Ма!”.
Бутылочка, ожидаемо, валяется на полу (весь в мать, честное слово), а сам ребенок наполовину измазан в густой смеси. Подбородок, щеки и кофточка с его любимым диковинным зверем. Да чтоб его, слюнявчик забыла!
Быстро протираю лицо негодующего ребенка салфеткой и вынимаю его из стульчика.
- Так, пошли-ка переодеваться, дружок.
Укладываю Марселя на кровать, рядом разложенную одежду. Кофточку удается поменять под ворчливое кряхтение толстяка, а вот натянуть шапку уже нет. Начинаются крики, слезы и сдирание с себя неудобной тряпки. Может, я не той стороной одеваю? Наверное, уши не должны из-под нее выглядывать?
В конце концов, с помощью одной отвлекающей от одевания соски и пары неловких движений, шапка оказывается на пацане.
Достаю зимний комбинезон Марса, раскладываю его на кровати рядом. Так, и как в него засовывать ребенка? Что за пыточная конструкция?! Снова берусь за спасительный листик. Одежда для прогулки, так…
Штаны на флисе (что за мат?), носки, кофта с длинным рукавом - есть. Шапка - есть. Манишка… Эм… Боже, что за ребус? Что это вообще такое? Ладно, пропустим. Комбинезон. Всё. Отлично, никаких инструкций.
Приподнимаю Марселя и кладу на комбез. Так, начнем с ног. Они же гнутся, да?
Ножки, ручки, молния. Готово!
И почему никто не видит, когда тут есть, чем похвастаться?
Улыбаюсь круглым щекам, торчащим из шапки, и сама себя хвалю. Я справляюсь, правда, справляюсь. Марс, очевидно, разморенный теплым коконом, прикрывает глазки.
Вот это способность вырубаться на раз-два. Даже завидую.
Пока одеваюсь сама, укладываю Марса в коляску и вывожу его на лестничную клетку, проходит еще десять минут. Коляска оказывается тяжелее и менее маневренной, чем я представляла. Нужно приноровиться.
Закрываю дверь на ключ, честно выданный мне мужем - а мужем ли? - вчера и кидаю его в сумку.
С тех пор, как план по собственному спасению сформировался в голове - я чувствую себя увереннее. Доберусь до дома, расспрошу сестру, передам ей в руки Марса ненадолго. Она всегда любила детей, вот, пусть с племянником повозится.
А что, если в ее жизни тоже произошли изменения за эти полтора года? Я же ничего о ней не знаю. Может, она уже замужем за своим амёбным Славкой, с которым семь лет пытается играть в семью? Или даже больше… тоже мать?
Вот это был бы настоящий эпик.
Хотя я бы не удивилась, Машка всегда ненавидела от меня отставать.
13. Глава 13.
Я проталкиваю коляску по заметенному тротуару и пытаюсь вспомнить, когда в последний раз видела столько снега.
Лет семь назад, наверное, и то — не на просторах родины. Все-таки холод — это не мое. Ледяной ветер, кусающий за щеки, слезящиеся глаза, шмыгающий нос. Как чувствовать себя легкой и красивой в огромном пуховике и стремной вязанной шапке? Прибавим к этому мои нечесаные волосы, свисающие розовыми паклями из-под нее и желтеющий синяк на четверть лица, который я даже не потрудилась загримировать, потому что косметичка, так же как и расческа, обнаружена не была — и получим жертву материнства и, возможно, насилия. Не объяснишь же всем и каждому, что это совершенно случайная травма!
