Покров над Троицей - страница 18



Глава 6. Оружейная палата Троицы


Обойдя оружейную палату Троицкого монастыря, оглядев арсенал, где в кожаных чехлах хранились шлемы, кольчуги, боевые топоры, сабли, луки и стрелы, пересчитав на дубовых полках готовые к употреблению пищали и переговорив с архимандритом, князь Долгоруков остро почувствовал, что не хочет покидать пушкарский двор. Выглядел он надёжным и основательным, внушающим уверенность, что обитель выстоит и победит.

Кузничная башня и её пристройки были ограждены от остального монастырского подворья невысоким крепким тыном с хмурой многочисленной стражей, зорко следящей за шустрыми посадскими. Эта часть монастыря выделялась деревянной мостовой со множеством снующих по ней тачек, гружёных древесным углем и кричными брусками, отличалась кисловатым запахом горячего железа и сухой рабочей атмосферой, напрочь игнорирующей внешние раздражители.

В левом крыле на разные голоса, и басом, и заливистым подголоском, звенели молотки: дон-дон-дилинь… дон-дон-дилинь. Неуверенный, мерцающий красный свет углей, пылающих в горне у дальней стены, тянулся в сторону единственного окошка, перед которым был устроен грубый верстак с лежащими на нем железными заготовками. Убранство кузницы, несмотря на пригожий день, тонуло в таинственных сумерках. На это была своя причина. Для того, чтобы качественно выковать заготовку, кузнецу нужно определить, насколько она раскалилась. Готовность оценивали по цветам каления, и только спасительный полумрак позволял разглядеть необходимый оттенок свечения, понять степень накала, увидеть желто-красные переливы. Для определения температуры металла кузнецы использовали даже бороду, поднося нагретую деталь к щетине. Если волоски трещали и закручивались, можно было приступать к ковке.

Кузнец - человек, обладавший властью над металлом, широкоплечий и коренастый, с мышцами, бугрящимися от работы с молотом, неспешно прохаживался мимо шпераков, покрикивая на подмастерьев, ваяющих “чеснок”. Длинные, чуть желтоватые волосы, перехваченные на лбу кожаной лентой с серебряным узором, и окладистая борода делали его неотразимо похожим на древнерусского волхва, а внимательные глаза, отражающие свет горна, - на медведя-оборотня из русских сказок.4197675742950

В правом крыле башни пыхтела огнем, как Змей Горыныч, горновница, украшенная огромными мехами, похожими на медвежьи уши. Она извергала из широкой трубы грязно-серый дым, и тот втыкался в низкие тучи указующим перстом, напоминая присутствующим о незримой связи горнего и земного. Горн, называемый чистильницей, подпитываясь воздухом от мехов, яростно дышал жаром. В струях горячего дуновения суетился обжигальщик, ворочая длинной кочергой красно-синие угли.

От жаркого духа, льющегося из огненного зева, воздух делался нестерпимо кусачим, опаляя на вдохе и на выдохе. Под ногами хрустела металлическая «треска» - крупинки шлака и осыпавшееся с криц сорное железо. Все в саже, туда-сюда сновали молотобойцы и мальчики, раздувающие меха. Посреди суеты монументально и основательно стоял, глядя исподлобья, пушечных дел мастер в кожаном фартуке и льняной рубахе с подвернутыми рукавами. Его лицо украшали кустистые седые брови и такая же борода. Одного легкого наклона головы и движения глаз великана хватало, чтобы присутствующие замерли, осознали, что надо делать, и продолжили свою муравьиную суету.