– Полин, ты все же пришла. Не верю, что тебя отпустила твоя тетя. Скажи, как тебе удалось удрать? Надеюсь, за тобой нет погони…
Я обернулась. Его глаза смеялись. Он был в своей лисьей шапке и куртке, из-за темноты я не разглядела какого цвета.
– Я принесла тебе твой шарф, – совершенно не к месту сказала я, будто это и было целью моего позднего визита. – И потом… ты обещал показать мне звезды в подзорную дедушкину трубу. – для большей убедительности добавила я.
Северин, глядя на меня, молча улыбался. Ему было любопытно, каким образом я ушла из дома, но он не стал дальше об этом расспрашивать, а только в своей шутливой манере, от которой у меня окончательно затуманилось в голове, произнес:
– Мадемуазель, моя обсерватория ждет вас. Сегодня такое чистое небо и яркие звезды! Прошу вас взять меня под руку, я проведу вас знакомыми тропами, чтобы вам снова не попасть в снежный плен.
Я послушалась его и вдвоем мы пошли по тропинке, туда, где среди елей и сосен на снегу был расстелен большой ковер, на нем лежал овчинный тулуп с кудрявым мехом внутри и несколько диванных подушек, обтянутых черной кожей. Рядом на подставке в виде треноги стояла подзорная труба, доставшаяся от деда. Немного поодаль потрескивал и вспыхивал искрами догоравший костерок, пахло дымом и печеной картошкой.
– Шашлыка с шампанским не будет, но чай и печеная картошка обязательно. Обещай мне, Полин, что больше не пойдешь одна к незнакомым людям пить шампанское. Во всяком случае, до моего возвращения. Надеюсь, что я вернусь раньше, чем тебе исполнится восемнадцать. Это очень опрометчиво было с твоей стороны. Впрочем, винить я должен себя в первую очередь. Но под моим присмотром можно. Со мной рядом с тобой ничего не случится плохого.
Мы смотрели на звезды в трубу и бинокль, сидя на ковре, ели картошку с углей, запивая ее чаем и это было ничуть не хуже, чем шашлык с шампанским. Негромко звучала музыка из портативного магнитофона, что делало эту ночь еще волшебней.
Я решилась нарушить это молчание под звездами:
– Ты мне недавно приснился. Такой странный сон: будто к нам на участок забрела рыжая лисица, я ее ловлю, а она убегает от меня. Наконец, я схватила ее за хвост, смотрю, а это твоя шапка!
Северин неожиданно помрачнел и отвел глаза:
– Полин, я завтра уеду надолго в другую страну. Не надо так серьезно думать обо мне, после моей неудачной шутки. Ты еще маленькая девочка, хоть и признаюсь, смотришься гораздо взрослее своих лет.
– А, с этой девушкой, Никой у тебя серьезно?
– Понимаешь, мы уже взрослые люди, давно знаем друг друга. Иногда ссоримся, миримся…
– Стоило ей появиться на пороге, как злой Волшебнице на балу, и ты сразу забыл обо мне. Я видела, как вы целовались.
– Подглядывать очень плохо, Полин. Ты рассуждаешь, как ребенок.
– Ты обещал мне! – внутри меня и правда проснулся ребенок. Я вспомнила, как мама, смеясь, рассказывала, что в детстве, когда я капризничала, то, не находя слов, топала ногой, чтобы выразить свой гнев. Мне сейчас почему-то захотелось затопать ногами в ответ Северину.
Его глаза перестали смеяться и стали серьезными. Он спросил:
– Что я обещал тебе, Полин?!
В моей душе закипело, хотелось все излить, высказать, но я смогла сказать только одно:
– Танец. Ты должен мне танец. Сам говорил.
– Да, говорил. Я отлично помню. Когда вернусь…
Я опустила голову. Мне захотелось убежать и оставить его одного, но Северин неожиданно сказал:
