– Пробуй сам.
Легко сказать – пробуй.
Я вознес краткую молитву Сущему Вовне и приступил.
Получилось!
Аж захотелось подпрыгнуть и закричать от радости.
С первого раза получилось! Может, не такой уж я бездарный ученик?
И рот моя коняшка сразу открыла, и ремни не перекрутились. Единственное, что поправил Сотник, так это длину нащечных ремней. Коротковаты оказались – начали губы коню растягивать.
– Теперь ты, – скомандовал пригорянин Гелке.
Девка отважно схватила узду, накинула повод на темно-рыжую шею.
Раз! И удила во рту.
Два! И налобный с суголовным там, где полагается.
Три! Замочек подбородочного застегнут.
– Ну как?
– Молодец, белочка! – не удержался я. – Куда мне, старому…
– Хорошо, – одобрил Сотник. – Подбородочный проверить не забыла?
Девка ойкнула и сунула не три, а четыре пальца под лошадиную челюсть. Правильно. Где наших три, там ее четыре. А то и все пять.
– Проходит!
– Хорошо. Но проверять не забывай.
– Ага, дядька Сотник! А седло как класть?
– Погоди. Сейчас покажу.
Он поднял стоящее «вверх ногами» седло. Хлопнул по одному краю ладонью:
– Передняя лука.
По другому:
– Задняя.
Задняя лука чуток повыше передней мне показалась. Или почудилось?
– Вот это подпруга. Одна и вторая. Подпруга замком за пристругу цепляется. Ясно?
Да пока ясно. Чего уж тут сложного? У меня всегда так. Когда объясняют, кажется – легче легкого. А как самому повторить за учителем – пшик. Слабо Молчуну.
– Вот это стремя. А вот этот ремень – путлище. По своей ноге отладишь длину.
– А как его отлаживать?
– Да как удобнее, – неопределенно отозвался Сотник. – Пока не влез на коня, сделай на длину руки с кулаком сжатым. А как влезешь, сам почувствуешь – добавить или убавить.
Ладно. Годится. Запомнил.
– Глядите мне, чтоб седла только на чистую сухую спину громоздили. Побьете холки – пешедралом дальше выбираться будете. Конь со сбитой холкой – не конь.
Вот еще беда! Я-то думал: как коней купили, нам теперь ничего не страшно, ничто не помешает. Знай себе езжай помаленьку. А выходит – и забот, и хлопот… А их еще и кормить надо. Хватит ли скудной травы?
Пока я терзался сомнениями, Глан ловко скрутил из клока прихваченного с собой сена жгут. Прошелся по конской спине. Вначале против шерсти, снимая налипшие былинки, потом по шерсти, разглаживая.
– Видал? Пока ни щеток, ни скребниц нет, так будем чистить.
Им еще щетки нужны? И скребницы какие-то! Знал бы, век не согласился. Своими ногами хоть медленнее, зато надежнее и спокойнее.
– Седло опускай плавно. Передняя лука над холкой. Да чуток по шерсти протолкни, чтоб не заломились волоски. Видал? После потник расправь. Гриву из-под него выправь. Теперь передняя подпруга. С седла скидываешь на ту, дальнюю, сторону. Под брюхом забираешь. Расправил, подтянул, замок застегнул – всего делов. Теперь то же с задней. Коли конь дуться начнет – ладонью по пузу ляпни или коленом поддай. Все. Готово!
Действительно, первый конь стоял под седлом, в узде, готовый к походу. Любо-дорого поглядеть.
– Давай ты теперь.
Признаться, со страхом принялся я укладывать седло. Все сделал как Сотник учил. И спину смахнул, и потник разровнял, и подпругу затянул… Отступил на шаг, победно огляделся и охнул: у загородки столпилось почти все население фактории – и взрослые, и дети. А почему бы и нет? Бесплатный балаган. Куда уж там жонглерам и канатоходцам…
Сразу захотелось зарыться под землю, в привычный и в какой-то мере ставший родным шурф. Или улететь далеко-далеко, за тридевять земель, в Великую Топь или Пригорье. Только чтобы не ощущать спиной жадно-любопытные взгляды, не ловить кривые снисходительные улыбочки – дескать, давай-давай, а мы поглядим, как оно получится, не сядет ли захожий старатель в лужу, не выйдет ли посмешище.
