Внезапно с нижней ступеньки послышалось удивленное восклицание одного из подручных механика. Потом этот человек вдруг завопил во все горло, указывая рукой в темноту затопленного прохода.
Плывущих крыс было столько, что они занимали всю ширину прохода. Казалось, по воде движется какой-то причудливый живой плот, который вскоре попал в круг света от фонарей, что горели на площадке. Помощник снова закричал, тыча пальцем в самую середину. Механик вполголоса выругался. Посередине крысиного «плота» двигалась человеческая голова! Седые волосы с золотистым отливом, бледное, морщинистое лицо с высоким лбом и острыми, близко посаженными глазами.
Часть крыс, не дожидаясь, когда их прибьет к нижней ступеньке, поплыла в разные стороны.
– Да это же Ормли! – воскликнул помощник механика. – Ты жив, приятель?
Глаза седого мужчины блеснули. Из воды показались его плечи, отчего новый отряд крыс поспешил скрыться.
– А разве не видно? – ворчливо отозвался пловец.
Он остановился перед ступенькой, шумно выплюнул комок густой слизи и спросил:
– Нравится мой улов?
Ормли приподнял руки, с которых, будто рыбешки на рынке, свешивались дохлые крысы, и пояснил:
– У них хвосты, у меня – веревки. Привязал одно к другому, вот и вся хитрость. Ну и тяжелые они, паршивки, когда мокрые!
– А я уж решил, что ты утонул, – пробормотал механик.
Брису показалось, будто он не слишком рад видеть крысолова целым и невредимым.
– Ха! Он, видите ли, решил! – усмехнулся Ормли. – Пошевели мозгами, Грюм. С какой стати мне вдруг помирать, с моим-то опытом? Или думаешь, будто я этих тварей боюсь? Да провалиться мне в яму Обителей, я же не просто умелый старый крысолов! Я – Ормли, которого знают все крысы Летераса. А это кто с тобой?
– Финадд Брис Беддикт, – представился королевский защитник. – Меня восхищают ваши трофеи, крысолов.
У Ормли заблестели глаза.
– А я что говорю? Пусть уж лучше болтаются на веревочках, чем плавают. Но какие тяжелые! Мокрая дохлая крыса – она завсегда самая тяжелая.
– Полагаю, вам лучше вылезти из воды, – сказал ему Брис и повернулся к механику. – Господин Грюм, Ормли вполне заслужил плотный обед и пару кувшинов вина за казенный счет. И дайте ему отдохнуть до завтрашнего дня.
– Будет исполнено, финадд.
– А я переговорю с сэдой, чтобы направил к вам мага.
Поднимаясь наверх, Брис думал, что вряд ли Дворец Вечности сумеют достроить к началу Восьмой эпохи. В народе грядущие торжества почти не вызывали ликования. В летописях сохранилось немало пророчеств о славной империи, которая однажды возродится снова. До времени, когда должны исполниться эти прогнозы, оставалось менее года. Однако реальность была далека от признаков возрождения: и в обыденной жизни, и в том, что касалось отношений королевства с его соседями. От так называемой Великой встречи – приближавшихся переговоров с племенами тисте эдур – не ждали ничего хорошего. Все понимали, чем это может обернуться. Летерийцы привыкли рисковать, без риска успеха не добьешься. На мирный исход переговоров никто особо не рассчитывал. Война тоже радовала далеко не всех, но при этом удовлетворяла многих. Проигравшие – не в счет.
И почему непременно война? Если племена тисте эдур насильственным образом объединились, это еще не значит, что у них появилась боеспособная армия. К тому же опыт прошлого показывал: любые коалиции, пытавшиеся противостоять замыслам летерийцев, распадались под их натиском. И не только военным. С помощью золота удавалось уломать самых несговорчивых; среди союзников множились разногласия, и могущество врагов таяло на глазах. Так почему на этот раз должно быть по-другому?
