Поляки в Дагестане - страница 15

Шамиля в Ведено не было, так как он ушел в Гергебиль, куда двинулись и русские войска. Я почувствовал опасность, нависшую надо мной из-за Русальского – Искандербека, мысль увидеть Эзенду откладывал, никуда не выходил. Она же через брата знала мое положение. Шамиля заменил Джамалутдин 1, уважаемый и почитаемый человек. Он любил меня, называл сыном. Наступила ураза, я строго выполнял уразу, чтобы восстановить репутацию, даже ночью молился.

После байрама пришло известие, что русские разбиты под Гергебилем, но что русские пошли на аул Салта и окружили его.

Шамиль из Ведено затребовал патроны, а Джамалутдин велел мне отправиться к имаму.

Через три дня после байрама с несколькими мюридами двинулись туда. Мне дали мула. Дорога до Анди мне была знакома, там мы зашли к Лабазану, который принял нас очень тепло. В Тлохе я встретил старого хозяина. По дороге пришлось перейти Аварское и Кара-Койсу. Подъехали к окрестностям Салта, где находился обоз Шамиля. Я представился наибу.

– Тебя подозревали, – сказал он, – потому что думали, что ты хотел бежать с Искандером. Береги свою голову, ибо когда ее снимут, новая не вырастет.

– Я не знал о намерениях Искандера, – отвечал я. – И если бы знал, то первый пустил бы в него пулю.

Яхъя-Хаджи засмеялся и повел к шатру Шамиля.

Тот был в раздумьях, я приветствовал его, а он меня поздравил с успешным прибытием в отряд.

– Джамалутдин очень хвалил тебя, – добавил имам.

…Я оставался без особых поручений. С позиций Шамиля хорошо посматривалось расположение русских войск.

Ежедневно мюриды имама старались мешать русским войскам. Мы провели ночь у наиба Телетлинского – Кебет Магомы, который размещался в подземной скале.

Я произнес: «Хвала защитникам Салты, история не забудет Ваши подвиги, слава Ваша не будет похоронена под развалинами».

Ночью мы ушли через ущелье. Окружение Салты продолжалось до осени и плохо кончилось бы для русских, если бы после большого штурма, мюриды не оставили бы крепость, покинув ее ночью…»

Прервем течение рассказа Кароля Калиновского в этом месте, чтобы узнать, что же случилось с Эзендой.

Скала Кавалер-батарея, излюбленное место отдыха жителей Темир-Хан-Шуры

«Я вошел к девушке, – сообщает чужеземец, – там все были возбуждены: прибыл жених, злой, неприветливый, вел себя как дома. Семья Эзенды решила развязать узел, отказаться от обета, данного родителями.

Это мог разрешить только Шамиль. Был назначен разбор. Перед этим у источника я встретил Эзенду. Эту сцену заметил жених. Шамиль выслушал обе стороны и решил, что обет необходимо выполнить. На что Эзенда ответила, что она не любит жениха. Эта история закончилась тем, что Эзенда три дня не подавала ему еду, да и в постель с ним не легла. Не зная, что делать, жених приложил пистолет к груди Эзенды и выстрелил. Ее похоронили. От Эзенды у меня хранилась белая чалма. Я попрощался с семьей Османа…

Для меня жизнь у Шамиля сделалась бессмысленной. Наиб Яхъя-Хаджи, командовавший отрядом, был снят с должности. Его место занял Алимухаммед, грузинского происхождения, жестокий человек и черный как негр.

Его глаза были налиты кровью, грубый и жестокий человек. Солдаты убегали от Шамиля, прячась в горах. Когда вылавливали, то гибли жестокой смертью. Я чувствовал отвращение к Алимухаммеду, а так как я имел авторитет у Шамиля, то он не мог замахнуться на меня.

Вечерами я тайком посещал могилу Эзенды.