Миранда вздохнула и незаметно смахнула слезинку. Она так скучала по родному городу, по отцовскому дому, по родителям и бабушке… Какой может быть праздник, если рядом нет тех, кто тебе дорог, кто тебя любит?
Росс накрыл тёплой ладонью её маленькую руку, лежащую на его локте. Он помнил, как тяжело было терять родителей, но что сказать в утешение, не знал.
― Вы правы. Тут всё давно превратилось в фарс, хотя, вероятно, тоже не для всех. Вот к примеру это печенье «Доброе сердце», оно ведь на вкус вполне обыкновенное, в любом доме вкуснее пекут, а цена за коробочку почти в два раза выше, чем стоит такой же вес в магазине. Но люди покупают, верят, что выручка идёт на благое дело. Так что мы, столичные, не так безнадёжны, – Найджел вдруг рассмеялся. – Даже странно, что после стольких лет в сыске, после стольких преступлений, которые видел, я пытаюсь верить в людей.
― Да, похоже, вы неисправимый оптимист, – хихикнула девушка, а у самой сердечко подпрыгнуло, когда рука мужчины коснулась её кожи.
― Или неисправимый болван, это с какой стороны посмотреть, – хмыкнул Росс.
― А что там с этой продавщицей? – встрепенулась Мира, возвращая мысли в рабочее русло. А то праздничная атмосфера действовала как-то расслабляюще. Хотелось верить в чудо, любоваться красотой вокруг… Но преступления сами себя не раскроют.
Найджел распахнул перед ней двери небольшого ресторанчика, где кормили не дорого, но вкусно и сытно. Внутри было тепло, вкусно пахло, и главное, можно было спокойно поговорить.
Они нашли место в уголке, заказали грибной суп, куриные окорочка, запечённые с яблоками, луковый хлеб, яблочные пирожки и чай.
― Теперь и поговорить можно, – довольно протянул сыщик, напомнив Мире большого, ленивого кота соседской старушки, девушка с трудом подавила улыбку.
― Девица оказалась полезной?
― Практически нет, и не зря я за ней кинулся. Она не привела бы нас к подельникам, потому что никогда их не видела. Адель, так её зовут, работала в местном борделе… Простите, – смутился сыщик, сообразив, что такими словами в обществе приличных дам не бросаются. Всё же в работе с женщиной есть свои неудобства…
― Всё в порядке, мы взрослые люди, и говорим о работе, – отмахнулась девушка, но пунцовые щёки выдали её с головой.
― В общем, ей прислали коробки с печеньем, униформу продавщицы и магическую записку, где говорилось, что она будет получать определённую, весьма неплохую сумму за каждый дом, который посетит под видом продавщицы печенья. Адреса будут присылать, а её задача – выведать у жильцов, когда всех или основной массы людей не будет дома. Информацию нужно было переслать магическим письмом, адресата надо было назвать странного: гнездо ворона. Адель из обнищавших магов. У её семьи давно пропал дар, а у неё пару лет назад вдруг проснулся, она уже тогда работала, ну… Короче говоря, девица создала артефакт по каким-то там записям прапрабабки, сохранившимся в семье, а яд прикупила у одного аптекаря, которого мы давно подозревали в торговле такими вещами. Бросив работу, красотка переехала в небольшую комнату на окраине, как только получила первые деньги. Вот только было это не осенью. Первый дом, где она побывала, как раз тот, о котором нам стало известно. Получается, первую кражу, у генерала, преступники совершили без помощи девицы.
― Первый раз они справились сами, странно, зачем понадобилось платить девице? Почему дальше нельзя было работать самим или самому? Ведь чем меньше народу в курсе, тем меньше вероятность попасться.
