Его карие глаза оглядели меня с ног до головы уже в какой раз, задержавшись на вздымающейся от дыхания груди и краю юбки. Было не понятно, осуждает мужчина мой сегодняшний наряд или же, наоборот, восхищается им. Другого было не дано лишь потому, что безразличия во взгляде я не видела.
— Я не умею так, — протянула я и отвернулась к окну.
Наслаждение от вкусного кофе и минутки отдыха накрыло меня неожиданно. Я поймала себя на дежавю. Будто мы вдвоём стояли так уже не раз. И даже ближе, чем сейчас.
— Это видно! — заметил следователь, сделав большой глоток. Кипяток обжёг мужские губы, задев чувствительный язык.
Гайдаров зашипел, а я дёрнулась к нему, поставив свою кружку на место.
— Ты сильно обжёгся? — обеспокоенно спросила, усилием воли заставив себя остановиться.
Моя рука застыла в паре сантиметров от его щеки. Я, что же, хотела прижать её к нему?
— Всё нормально, — пробормотал следователь, стоически претерпевая неприятные ощущения. Большая ладонь сжалась в кулак, и от дискомфорта в горле он даже откашлялся. — Не подумал, что так горячо.
Опустив конечность на подоконник, я смущённо отвела взгляд. Тимур, кажется, и не заметил моего движения.
Не знаю, что меня тревожило сильнее. То, что обратилась на «ты»? Ожог Тимура Сергеевича, за которым чуть не последовало моё прикосновение к нему? Или всё вместе?
— Ну, конечно, горячо. Я же чайник кипятила.
Возмущённый взор Гайдарова вперился в меня. Я ждала, что он что-нибудь скажет, но мужчина молчал и, только несколько секунд спустя, пробормотал:
— Я курить, — и удалился прочь на целых пятнадцать минут.
За это время я успела сбегать в туалет. Немного освежилась перед зеркалом и допила уже сбавивший температуру напиток.
Вернувшись в архив, заметила следователя на его уже законном месте. Из самых верхних полок оставалась одна. До остальных я могла дотянуться и снизу.
— Может, теперь я наверх? — предложила, стесняясь.
Всё-таки следователь уже несколько часов пребывал на стремянке.
— Сейчас ещё пара коробок, и пущу тебя сюда. Мне как раз дело одно нужно.
— Что за дело? — с любопытством спросила я, копаясь в очередной коробке.
— С виду кажется, что самое обычное. Мужчина убил свою жену на почве ревности. Позже был найден убитым её брат, но всё списали на несчастный случай. Сейчас в Москву переехала её тётя и мать, обе найдены мёртвыми. Не сложно догадаться, что это может быть месть.
— Думаете, что эти женщины тоже убиты?
— Да.
— А с чего вы взяли, что дела связаны? — я снова перешла на «вы», так как на «ты» общаться никто не разрешил. Да и мне не хотелось об этом спрашивать. Не сейчас.
— Способ убийства очень похож. Как две капли воды, — Тимур проверил нужную ему коробку и вытащил из неё дело. — Вот, можешь почитать, — мужчина подал в руки бумаги.
Отвлёкшись от коробок, я пробежалась взглядом по обложке.
«Дело № 214 по обвинению Лапургиева С.Я. в совершении преступления, предусмотренного п. «д», ч.2 ст.105 УК РФ»
— С особой жестокостью? — я сразу же открыла дело и по описи нашла нужную страницу.
Для начала хочется глянуть фотографии.
— Ага, молодец, — не глядя на меня, похвалил следак.
Сам он ещё копался в коробках и старался не отвлекаться.
Отойдя к подоконнику, я автоматически потянулась за кружкой и глотнула уже порядком остывший кофе.
На фотографиях была изображена девушка. Нет, женщина, подвешенная на ветку огромного дерева. Сама фигура выглядела настолько измождённой, что даже через одежду, которая, к слову, состояла только из изодранного платья, проглядывали острые очертания костей. Бледная кожа местами испачкана, голова поникла и склонилась влево. На фото не было видно лица, но моё воображение уже представило, какими острыми были черты.
