— Жаль, что не бабушки… И твоя бабушка так благоухает розами? Ничего правдивее не мог придумать? М? Но я даже не хочу знать, зачем ты её прячешь и носишь с собой.
Значит, кто-то из служанок вчера эту вещь примерял в ванне? Наряжался для него? И всё-таки мальчишка недоговаривал. Я по-новому глянул на парня, оценивая его вдруг раскрывшиеся возможности и потенциально сильные стороны, никак не вяжущие с его габаритами. А впрочем, если бы не эта жуткая худоба и отсутствие мышц и выпуклостей там, где это необходимо, Эрик вполне мог завлечь любую девицу, да и лицо у него смазливое. Очевидно, именно на него прислуга и соблазнилась.
Я вернул ему сорочку. Он уже взрослый, чтобы отчитывать его, да я и не собирался, я ему не отец, не старший брат и даже не соратник. Может, я видел всё же не эту сорочку и ошибаюсь, хотя зрительная память меня никогда не подводила.
— Ладно, — ответил ему. — Ничего страшного не случилось, расслабься, — как мог, попытался приободрить совсем приунывшего парня. — Просто в следующий раз прячь надёжнее.
Результат обернулся против меня. Мальчишка вдруг резко поднял голову и посмотрел на меня такими сияющими от радости глазёнками, что я поперхнулся собственным вдохом.
— Вы меня не выгоните? — с искренним удивлением спросил хриплым голоском, прижимая к груди сорочку, будто это его самая дорогая ценность.
И мне стало как-то совсем тесно находиться с ним в одной комнате.
— С чего бы? — посуровел я. — Хотя в этой комнате ты больше ночевать не будешь. Собирайся, — сказал и отступил, решая закончить с этим.
20. 20
***
Хотелось рухнуть прямо на пол, на колени и молиться Деве, что всё обошлось. Я глянула на свою сорочку и потянула в себя ее запах. Разве она пахнет розами? Определённо, она пахла мной. Но одно я решила точно — нужно тщательно намыливаться хвойным мылом, чтобы перебить свой запах, чтобы милорд, не дай Слепая Дева, не почувствовал его.
Господин быстро всех разогнал, но когда потребовал у меня ответа, чья эта сорочка, мои колени подогнулись, а в голове затрубила паника. Как же оказалось сложно врать. И стыдно, безумно стыдно за всё это. Что он теперь обо мне подумает?
Хотя... Какая разница? Главное, что меня не разоблачили!
Я прошла к кровати. Собирать было нечего. Но ждать пришлось недолго. Вернулась Паула.
— Смотри, не подведи господина, он к тебе очень благосклонен, — процедила она сквозь зубы, но уже не так вспыльчиво, — другой бы на его месте выгнал тебя взашей.
Она злилась, потому что милорд не стал её слушать и вступился за меня. Я не стала спорить и даже была внутренне согласна с ней. Мне очень-очень повезло. И даже больше — теперь у меня будет личная комната, и никто меня больше не побеспокоит.
Когда мы поднялись на спальный этаж, я поняла, что рано обрадовалась — свобода была мнимой. Нас встретил сам господин Кемрон, немного задумчивый и сосредоточенный. Он лично проследил, чтобы меня поселили в нужной комнате.
Я прикусила язык, чтобы не попроситься обратно вниз, осознавая, что теперь под пристальным вниманием карих мужских глаз. Очень внимательных глаз. Видящих будто насквозь, вызывающих во мне жуткое необъяснимое волнение. Мои трудности скрывать свою тайну, кажется, только возросли.
Паула, разложив все необходимые вещи, рассказала мне, где здесь ванная и туалетная комната, и удалилась.
— Теперь ты можешь спокойной отдохнуть, Эрик, — Кемрон ободряюще хлопнул меня по плечу, так что я качнулась.
