Я прошёл к Пауле, оглядывая служанок.
— Паула, что тут происходит? — потребовал я ответ у экономки.
— Простите милорд, я вынуждена вам рассказать, — женщина прошла к кровати и подобрала что-то с неё. — Вот, смотрите, я нашла здесь. В комнате, где ночевал он, — ткнула пальцем в позеленевшего мальчишку.
Я перевёл взгляд на служанок, потом на Эрика, потом на сорочку, и понимание сложилось само по себе.
— Понимаете, милорд, — её глаза были такие, будто произошла королевская измена.
— Паула, — я сделал шаг к экономке, — уберите это и отпустите всех заниматься своими делами, — как можно спокойнее сказал я.
— Но, милорд! Я не могу допустить такого бардака! — на лице женщины отразилось крайнее непонимание и возмущение.
— Это хорошо, что вы присматриваете за всеми, но такие… вопросы не решаются публично, понимаете?
Паула хлопнула глазами. Нет, конечно, она не понимала.
— Я разберусь с этим, — пришлось прямо сказать. Повернулся к служанкам. — Все свободными, а ты, Эрик, останься.
Когда девушки покинули комнату, я повернулся к Пауле.
— Паула, приготовьте для Эрика комнату на спальном этаже.
— Комнату? — удивилась экономка, выгибая брови.
— Вы не ослышались.
Лекарь был прав в том, что парню нужен покой, а в такой обстановке это невозможно.
— Х-хорошо, милорд, — склонила голову Паула.
— Только займитесь этим сами и запретите служанкам подниматься на спальный этаж.
— Слушаюсь, милорд.
— Приступайте, — забрал у Паулы женскую сорочку.
Дверь за Паулой, наконец, закрылась, а я повернулся к притихшему мальчишке, который изо всех сил пытался слиться с воздухом.
— А я-то думал, что ты действительно болен, — насмешливо сказал и демонстративно поднял сорочку.
И тут мой взгляд зацепился за кружевной подол. Мне стало резко не до смеха, я напряжённо сглотнул и невольно потянул в себя запах ткани — от женской одежды пахло розами. В сознании всплыла та, которую я видел в купальне, как белый шёл скользнул по обнаженным стройным женским ножкам. Проклятье. Не могла же это быть кто-то из прислуги — невооруженным глазом я мог оценить, что эта дорогая вещь простой прислуге недоступна.
— В замке был кто-то посторонний? — перевёл взгляд на Эрика. — У тебя кто-то был? — спросил точнее.
Мальчишка поджал губы и активно замотал головой, так что его волосы растрепались, а дыхание участилось, глаза превратились в два больших блюдца. Нервничает — значит, врёт, магия вновь выплеснулась и задрожала тусклым светом где-то на самом дне его щуплого тела. Точно врёт. Иначе чего так разволновался? Напротив, должен возгордиться — вон скольких дев покорил за одну-то ночь.
— Тогда чьё это? — я не мог не задать этот вопрос. Сладкий цветочный запах, исходивший от шёлка, вытеснил всю разумность, а навязчивое видение настойчиво лезло в голову.
— Я серьёзно, Эрик, чьё это? — мне необходимо было понять.
— Моё.
Я удивленно изогнул брови. Мальчишка тряхнул головой.
— Точнее… не в том смысле... Это принадлежит мне... то есть не лично мне... а моей… Моей сестре! — запинаясь, протараторил парень, продолжая не на шутку волноваться, так что на щеках проступили неровные багровые пятна.
Похоже, это действительно для него что-то значило, впервые покраснел, как девица от стыда.
— Это всё, что осталось у меня от настоящей семьи, — добавил он.
Парень низко опустил голову, тщательно пряча глаза. Внутри меня что-то заворочалось, что-то похожее на злость, но только на самого себя. Я не хотел его стеснять в этом плане и не думал, что это для него столь уязвимая тема. И всё же не мог не заметить:
