Синий огонек, что выстрелил из моей ладони в лесу, оказался чем-то вроде инициации. Попадая в этот мир, валькирии словно бы рождаются заново, и способности наши раскрываются со страшной силой и с пулеметной скоростью.
Только успевай приспособиться и старайся выжить во время пробуждения собственной магии. Я так поняла, это главная задача начинающих валькирий… Сразу после задачи не сойти с ума от перемещения в магический мир.
В родных «немагических» мирах такие, как я, постигают волшебство десятилетьями. А порой и дольше. Хм… не мудрено, что я до сих пор почти ничего не умею.
Разве что виртуозно и волшебно портить личные отношения и попадать в неприятности. Пока это – главные магические способности, мне доступные.
Про различие уровней я пропустила – энциклопедия клятвенно обещала, что о нем подробно расскажут на курсах.
Среди «неместных» значились и энергеты. Собратьев Резеда, причем, исключительно самых сильных, приглашали из «огненного мира».
Всю планету энергетов сплошняком покрывали вулканы, извержения не смолкали ни днем, ни ночью. И лишь изредка между жерлами, словно гигантские котлы, бурлили горячие моря и текли реки кипятка. Куцые племена энергетов селились в потухших вулканах. А если «дома» вдруг подавали «признаки жизни», срочно переезжали. Успевали не все и не всегда.
Не мудрено, что работу в Академии энергеты воспринимали как манну небесную. В отличие от моих соплеменниц – валькирий.
Про «заезжих клоунов» энциклопедия рассказывала скупо, зато красноречиво. Так прозвали всех полукровок – недовалькирий, недоэнергетов, недооборотней. Как ни странно, они тоже очень даже стремились сюда устроиться. Работа или учеба в Академии давала полукровкам уникальную возможность получить хоть какую-то малую толику способностей и… продлить жизнь. В родных мирах им почти всегда был отмерен обычный человеческий век. Здесь же, каким-то образом активировались волшебные гены, и жизнь полукровок удлинялась, как минимум, втрое.
Мастгриф застал меня за чтением главы про полуоборотней. Уж больно забавными казались описания их превращений. А картинки…
Древнегреческие фантазии на тему кентавров, сирен и даже Ехидны меркли по сравнению с изображениями гибридов.
Владельцы кунсткамер позеленели бы от зависти.
Неужели я увижу это воочию?
– Заинтересовали полукровки? – хохотнул над плечом Мастгриф. – Я тебя познакомлю с парочкой. Возможно, даже завтра.
– Мы им тоже преподаем? – подняла я глаза на демона.
– Нет. Мы не преподаем. Они нечто вроде низшего класса. И преподы у них уровнем пониже. Но зрелище достойно, чтобы до него опуститься.
– А-А-А, – зачем-то протянула я.
– Пошли уже, – нетерпеливо подтолкнул меня Мастгриф, и я едва не «клюнула носом» в стол.
И тут обнаружился еще один побочный эффект занимательного чтения энциклопедий. Я настолько расслабилась, настолько почувствовала себя почти как дома, как бы парадоксально это ни прозвучало, что возмущение манерами демона закипело в груди.
Я вскочила, одернула блузку, вскинула голову и с нескрываемым вызовом выпалила в лицо Мастгрифа:
– Давай для начала договоримся. Ты меня больше не дергаешь. Никуда не тянешь. Не хватаешь и не разворачиваешь. Вообще поменьше меня трогай. А лучше не трогай вообще!
Я думала, Мастгриф разозлится. Но он расхохотался и произнес, без малейших признаков раздражения:
– Вот! Наконец-то, в тебе просыпаются гены валькирии. Думал до конца семестра проходишь, как коза на поводке.
