Низенькие кособокие лачуги сменились стройными светлыми домиками с черепичной крышей. Сады с пышными цветниками и белыми заборчиками придавали им такой живописный вид, что хоть в открытку вставляй. Я задерживалась то возле одного, то другого, высматривала людей, ловила их взгляды и всё надеялась, что меня узнают. Но люди быстро отводили глаза или делали вид, что меня нет.
Негусто. Такими темпами я до темноты около дворов шататься буду и ничего путного не добьюсь.
«Перестань раскисать, Лика, и соберись! - мысленно одёрнула себя. - Пораскинь мозгами, где самая большая вероятность встретить соседа или знакомого? Правильно, вечером - на главной проминадной площади-улице, а утром - на рынке».
На душе тучи снова разошлись. Всё верно, не нужно тратить время и околачиваться возле дворов. Любая уважающая себя хозяйка часто посещает продовольственный рынок. А особенно старушки. И дело даже не в свежей рыбке для любимого котика. Рынок - это стратегически важный пункт обмена информацией. Туда женщины приходят узнать последние новости и посплетничать. Где, как не на рынке, велика вероятность встретить соседку, мамину подругу или просто общую знакомую? Я пошла вперёд, углубляясь в городок и прислушиваюсь: торговые места всегда окружают шум и гомон людей. Продавцы расхваливают свой товар, покупатели торгуются и выпрашивают скидку.
Ближе к центру улочки были замощены булыжником. А дома двух-трехэтажными. Они плотнее жались боками друг к другу. Первые этажи в них, как правило, занимали мастерские, магазины и ремесленные. Всё чаще мне на пути стали попадаться вывески таверн, харчевен и пекарен. Это значило, что я двигалась в верном направлении.
И точно. Не сворачивая, я вышла прямиком на площадь с ярмарочными палатками. Люди толкались, гомонили и текли толпой между рядами. То тут, то там мелькали яркие цыганские юбки и платки. Если не брать во внимание странную смесь позапрошло-векового фасона в одежде на народе, то ничем от обычного рынка этот не отличался. Воздух здесь был насыщен ароматами зелени, овощей, фруктов, свежей рыбы и колбас. Изредка в эту какофонию лёгкой ноткой втекал запах ванили и манил за собой в дальний угол рыночной площади.
Стараясь не отвлекаться на аппетитные благоухания, я нырнула в толпу. Передвигалась мелкими шажками и боялась оттоптать своими «лыжами» кому-нибудь ногу. При этом внимательно вглядывалась в лица. Маневрировать даже не приходилось: люди сами выносили меня то к одному прилавку, то к другому. Покупатели мазали меня вскользь безразличными взглядами и с большим интересом рассматривали товар. Когда я, запутавшись в своих ботинках, спотыкалась и рефлекторно хваталась за кого-нибудь, на меня хмуро щурились, хлёстко скидывали со своей одежды мою руку и снова отворачивались.
Вот что это за отношение к ребёнку?! Они здесь что, почкованием делятся? Каждую неделю по десятку детей отпочковываются, или все сплошь и рядом чайлдфри? Почему никто не спросит: « - Девочка, почему ты бродишь одна? Ты потерялась?», но нет, все настойчиво делают вид, что я - пустое место. Бродячий зверёк, не достойный траты их драгоценного времени.
Продавцы, те вообще поступали просто возмутительно. Поймав на себе мой жалобный взор, тут же метались глазами по своему столу, пересчитывая сложенный горками товар. Не найдя пропажи, они замахивались на меня то тряпкой, то полотенцем, отгоняя, как навозную муху. Один дед даже попытался ударить меня клюкой по руке, когда я просто подержалась за прилавок. Больной на голову какой-то, а если бы попал?! Я успела отскочить и злобно на него зашипела. В ответ дед понёс на меня такую отборную брань, общий смысл который был: иди отсюда, оборванка. Совсем ополоумел, старый осёл.
