Будь моей целью по жизни работать во имя человеческого блага и воспитания будущих поколений, я бы, несомненно, выбрала графа. Но, к их несчастью, такой квалифицированный специалиста, как я, не любит напрягаться и излишне много работать. Да и разобраться со сложившейся ситуацией было крайне необходимо. Так я и оказалась торгашкой. Хозяин пекарни мистер Галгоз оказался неприятным типом, но с непристойными предложениями не лез, быстро показал мою комнату и выдал новую форму: шоколадное платье в пол прямого кроя с длинными рукавами и высокой горловиной, белый фартук и косынку. Левый голубой глаз я продолжала прятать под повязкой, рассказывая всем, что в детстве потеряла его из-за собаки.
Работа оказалась не пыльная. Ассортимент пекарни был небольшим. Круглые буханки хлеба, батоны, сдобные булочки с сахарной посыпкой. За прилавком мы торговали в две смены. С раннего утра до полудня и с полудня до вечера. Моей сменщицей была молоденькая рыжая девушка Маргарет, которая приходилась хозяину дочерью. Девушка считала себя важной особой в городе, потому как с раннего возраста к ней сваталось много парней, попадались даже обедневшие аристократы. И вроде иногда, в очередной раз слушая проникновенный рассказа Маргарет об её исключительной красоте и уме, одолевала мою пакостную душу желание просветить наивную особу в том, что все эти молодые люди хотели жениться на наследстве Галгоза и им было плевать, что там за невеста идёт в довесок к процветающему бизнесу. Но приходилось слушать и подбадривать Маргарет. Отец сможет выбрать ей подходящего спутника.
Жизнь потихоньку шла, за дополнительную плату я предложила Галгозу несколько вариантов разнообразить меню. Так с моей лёгкой руки в пекарне появились мини-пиццы с мясом, помидорами и сыром, ватрушки с творогом и булочки с посыпкой из сливочного масла, сахара и муки. От покупателей отбоя не было на новинки. В первый месяц приходилось даже работать в две смены, товар буквально сметался с полок. Я получила свою надбавку и чувствовала удовлетворение, а Галгоз, как истинный предприниматель, почуял прибыльную жилу и стал будто бы невзначай интересоваться моим мнением о товарах на прилавках. Я же только разводила руками. Не настолько он мне нравился, чтобы делиться бесценными рецептами.
За время жизни в Устихане я завела несколько приятелей, с которыми ходила на местные праздники. Из-за возраста меня спокойно прописали старой девой и жалели, что такая красавица по причине отсутствия глаза осталась одна одинёшенька, без поддержки и защиты мужа. Несколько раз подвыпившие мужчины, набравшись уверенности в своей исключительности, одаривали меня сальными комплиментами и делали непристойные предложения. Кто-то не гнушался зажать в каком-нибудь укромном месте, за что в ту же минуту был бит и обруган.
Самым обиженным оказался сын конюха. Мужское эго было задето, а уверенность растоптана. Меня же обозвали недалёкой за то, что отказалась от такого умелого любовника и зажиточного человека. Да и не нужна я никому убогая. Должна радоваться его потным рукам под своей юбкой. К моему большому разочарованию в тот день я допустила ошибку. Мужик, пытаясь схватить меня за волосы, умудрился сорвать повязку и заметил голубой глаз. Надо было видеть, как в предвкушении загорелся его взгляд, а из вонючего рта вырвалась угроза.
– Ты – ведьма, оказывается. Ублажи меня хорошенько, и я сохраню твой секрет.
