И только после этого, через одиннадцать лет строительных работ, Суэцкий канал был наконец-то открыт.
Сегодня Суэцкий канал – одна из главных морских артерий.
Почему важные и нужные вещи в этом мире всегда приходится пробивать собственным лбом, а все гадости случаются сами собой?
Я боюсь праздников. Праздничная музыка действует на меня, как на ярмарочного медведя. Вы будете смеяться, но за пять лет работы на американских заводах меня дважды увольняли в день моего рождения. Вот такой вот подарок. Американцам вообще плевать на дни рождения взрослых, а на чужие – тем более.
В третий раз меня уволили аккурат накануне Дня благодарения. Завернули прямо с проходной. Даже не позволили зайти в цех собрать вещи. И не потому, что я плохо работал. Нет. Ни нареканий, ни пропусков. Просто компания посчитала, что мой контракт заканчивается через пять дней и решила сэкономить на оплате праздничных выходных. Ничего личного.
И вкусной индейки!
Кстати, это был тот самый завод, работая на котором застрелился Эй Джей.
Признаюсь, у меня мелькнула мысль подкараулить своего бывшего начальника на заводской стоянке и отблагодарить в упор. К счастью, у меня устойчивая психика. А у многих американцев – нет. И потом их же ТВ каналы кричат о вспышках насилия.
Почему это происходит в наших жизнях – в моей, в вашей, в жизни наших родных, друзей и знакомых?
Как мы, люди, докатились до такой хрени?
Давайте разбираться.
Средние века.
Западная Европа.
Отдаленное аббатство, затерянное где-то в горах.
Монастырская братия принимает нового монаха, пришедшего откуда-то издалека. Он рассказывает, что шел долгие месяцы, терпел голод и нужду, чтобы добраться сюда.
– Почему? – спрашивают его монахи.
– Потому, что у вас есть самая древняя, великая Книга Откровения, – отвечает он.
Поскольку новый брат обладает чудесной каллиграфией, его определяют в скрипторы – переписчики рукописей. Через несколько дней он просит аудиенции у аббата.
– Что тебе угодно, брат мой? – спрашивает его аббат.
– Меня посадили переписывать Поучения Святого Эуланция.
– Занятие достойное избранных.
– Но я узнал, что в аббатстве есть оригинал. Могу ли я испросить Вашего разрешения на работу с первоисточником?
– Ты говоришь как первосвященник. Какова суть твоей просьбы?
– Видите ли, Ваше преосвященство, известны случаи, когда мы, скрипторы, по нерадению, неосторожности или по злому умыслу лукавого, допускаем ошибки, переписывая древние письмена. И стало быть, чем больше число компиляций, тем более ошибок может содержать текст, далеко отстоящий от оригинала. Ибо всякий последующий писец множит ошибки предыдущего.
– Ступай, – отвечает аббат. – Ты получишь то, о чем просишь.
Проходит неделя, и среди братии распространяется ужасная новость: настоятель исчез.
Монахи принимаются искать его повсеместно. Ищут в библиотеке, в скриптории, обходят все кельи. Ищут на кухне, в садах, на огородах, на сеновале. И даже на далекой сыроварне.
Аббата нигде нет.
Вечером унылая братия собирается в церкви на службу. И вдруг, один из них замечает ели различимую полосу света на каменном полу, перед алтарем. Монахи подходят ближе и общим усилием отодвигают плиту, открывая на обозрение крипту – соборное подземелье.
Они видят аббата, в рваной ризе, с выхваченными из головы и бороды клочьями волос. Он сидит на камне. В руке свеча. На коленях у него раскрыта та самая древняя святыня – великая Книга Откровения.
