– Для кого‑то пиво – как вода.
Глеб и Леха стоят у окна в туалете. Они курят, стряхивают пепел в жестянку. Я выхожу из кабинки, открываю кран, подставляю под воду руки.
– Офигительно у нас получается, – говорит Леха. – Просто душа поет.
– Да, прет, как надо. – Глеб улыбается во весь рот. – Только три часа – это мало. Что ты сделаешь за три часа? Я раньше в одной блюзовой банде играл – у нас репы были по ночам. Снимаем базу на ночь, ящик пива, шмаль, когда есть – и блюзуем потом. Вот это я понимаю…
Анатолий сует мятые сотни в карман.
– Ну как вам, ребята, понравилось здесь?
– Нормально, – говорит Глеб. – Если б еще комната побольше была…
– Ну, какая уж есть – расширяться здесь некуда. А вам, собственно, что за проблема? Вас же трое всего… Неужели не помещаетесь?
– Не, пространства всегда маловато. – Глеб улыбается. – Музыка все заполняет!
* * *
Небо над Комсомольским проспектом синеет. На ступеньках Дворца молодежи чуваки и девчонки пьют пиво. Я и Настя выходим из кино «МДМ на пуфиках».
– Наркотики – гадость, – говорит Настя.
– Смотря какие. В легких наркотиках нет ничего плохого. Это ничем не хуже, чем водка.
– Как ты можешь такое говорить? Наркотики есть наркотики. Ты принимаешь любое количество, и твое сознание изменяется. А водки можно выпить чуть – чуть – и вообще ничего не почувствуешь.
– Ты рассуждаешь, как врач. Это родители тебя агитируют?
– А при чем здесь мои родители? Не надо их, пожалуйста, трогать.
– Нет, просто странно. Слышать такое от тебя…
– Если странно – можешь не слушать. У тебя интересная логика. По – твоему, употреблять наркотики, водить компанию с грязными панками – это нормально, а жить нормально, учиться, думать о будущем – это стыдно. Я тебя не понимаю, перестала вообще понимать.
– А ты попробуй понять – может, получится…
– Я и пытаюсь… Но что‑то не очень выходит.
Мы идем по проспекту. Навстречу – парочки и компании молодежи. Все веселые, кто‑то пьет на ходу коктейли и пиво. У меня настроение мрачное – Настя меня напрягает. Не только тем, что сейчас говорила, а вообще – своими повадками и понятиями. Иногда мне с ней хорошо, а иногда не хочется видеть ее вообще. Скоро год, как мы с ней встречаемся, и сначала все было отлично. Потом я уехал в Америку, и мы писали друг другу «эсэмэски» и «мэйлы», и скучали друг по другу, и ждали момента, когда увидимся снова…
– Саш, а скажи мне честно… Тебе правда нравится то, что ты делаешь? Твой музыкальный проект…
– Я уже говорил много раз, что нравится.
– Ну, все меняется. Может, тебе было нужно самовыразиться. Может, у тебя был период такой…Ведь в жизни бывают моменты… Кто‑то начинает заниматься альпинизмом, кто‑то чем‑то еще…
– Ну, это разные вещи – музыка и альпинизм.
– Это я так, для примера… Просто, мне это кажется чем‑то таким… Я тебе говорила уже… Для грубой неотесанной молодежи, для пэтэушников…
– Мало ли, что может казаться? Вон ты вообще слушаешь техно, и я тебя никогда насчет этого не стебал.
– А что здесь такого? Вся молодежь слушает техно. Хорошая танцевальная музыка.
– Именно так – «вся молодежь». И ты тоже хочешь, как все?
– Да нет, ничего я не хочу. Но если мне нравится…
– Вот и мне моя музыка нравится.
– А мне – моя.
– Твое техно – развлекательная жвачка для людей с тупыми мозгами. Для тех, кому на все наплевать, кому не хочется думать.
– Музыка вся развлекательная. Это такой же продукт, как сникерс или кола. Не надо только говорить, что у рока или у панка есть глубокий смысл.
