Жрец и второй свидетель уже вовсю занялись наполнением своих тарелок, и им тоже было плевать на что-то, кроме этого.
Смотрел на меня лишь кресс Инослас, но его внимание являлось некой смесью выжидающего дальнейшего развития событий любопытства и очень, очень глубоко спрятанной злости, но утверждать точно я бы не стала, ибо руниг моментально разорвал наш визуальный контакт, делая вид, что выбирает кушанье.
– Ну вот, видишь, Ликоли, здесь все дело в том, насколько хорошо все для тебя самой, – усмехнулся Бора, наклонился вперед, выбрал на блюде перед нами большой кусок жареного мяса и начал его нарезать. По всей видимости, ему нисколько не мешало мое присутствие на его коленях, а вот я снова провалилась в недоумение от отклика собственного тела на его дыхание, скользящее по моей щеке и шее.
– А если мне не хорошо? – тихо ответила я.
Его мускулистые руки окружали меня, дотрагиваясь невзначай до боков и плеч, грудь согревала мою спину, и если бы я повернула голову, то уткнулась бы прямо в его щеку, и как бы ни затаивала дыхание, его насыщенный запах проникал в легкие и сознание, и оно бунтовало, не в силах уместить в себе такую вопиющую близость к мужчине, который, по сути, был незнакомцем, но еще более восставало от того, что страха или отторжения все не появлялось.
– Как можешь знать, если еще и не попробовала? – ответил предводитель и поднес к моему рту маленький кусочек.
– Я же не животное, чтобы кормить меня вот так! – вспыхнула, отодвигаясь и забирая у мужа еду.
– А я вот с удовольствием побыл бы твоим ручным зверем, что получает все, что пожелаешь дать, – без всякого намека на насмешку ответил Бора, – но, очевидно, этого еще придется подождать.
Застолье становилось все более шумным, аниры поднимали свои тяжелые кружки с пенным напитком, что распространял вокруг вкусный хмельной аромат, и кратко, без лишней витиеватости желали нам почему-то исключительно согласия во всем. Бора кивал, занятый предложением мне новых угощений, но сам не пил того же, что и его воины. Перед нами стояла большая резная кружка, я бы даже сказала, чаша, с выпуклыми ручками с двух сторон в виде каких-то животных, что устремлялись навстречу друг другу, и чтобы мне отхлебнуть из нее питья, пахнущего ягодами и травами, требовалось прибегать к помощи супруга. Предводитель с удовольствием поил меня, держась с одной стороны, когда я хваталась за другую, приноравливаясь. Сначала было как-то неловко, но чем более сытой я становилась и пригревалась в ненавязчивых объятиях супруга, тем меньше ощущала неудобство. Вскоре почти перестала стесняться и обращать внимание на окружающих и достигла согласия с собой в том, что мне было хорошо сидеть вот так. Но слишком долго этот покой не длился.
– Если ты сыта, Ликоли, то я хочу тебя увести наконец, – сказал Бора мне на ухо, и я тут же опять почувствовала напряжение.
– Сыта, – смирившись с наступлением момента неизбежности, ответила ему, и анир поднялся вместе со мной резко, нисколько и не стремясь скрыть одолевающего его нетерпения.
– Одно мгновение, онор Бора, – так же торопливо вскочил кресс Инослас, и мощная грудь, к которой я все еще была прижата, задрожала, когда мой супруг издал звук, похожий на грозовое рокотание.
– Что еще? – отрывисто бросил он.
– Всего лишь подарки на торжество для молодых, это не займет много времени, – сообщил руниг и быстро покинул помещение, чтобы так же споро и вернуться, неся подмышкой длинный сверток, а в правой руке нечто большое, накрытое плотным покрывалом.
