Порченый подарок - страница 63



– Ну давай, выскажись, Ликоли! – мрачно насупившись, почти потребовал мой супруг. – А то у меня такое чувство, что руки начисто отмерзнут от прикосновений к тебе!

– А мне показалось, что к холоду вы не слишком чувствительны, онор Бора, – сухо ответила я и сделала пару шагов от него, с нарочитым вниманием оглядывая обстановку, хотя в этот момент мало что могла видеть от бурлящей все сильнее ярости.

– Ты злишься, – он не спрашивал – утверждал.

Да, я злилась, только и сама себе не сказала бы сейчас, из-за чего эта эмоция едва ли не душила меня.

– С чего бы? – как же мне хотелось звучать холодно и безразлично, но вышло, скорее уж, стервозно-язвительно.

– Я бы на твоем месте злился.

– Вы и на своем месте прекрасно с этим справлялись, онор Бора, – процедила я, сбрасывая с плеч меховую куртку.

– Прекрати мне «выкать» и изображать из себя живую сосульку, Ликоли. – Супруг быстро преодолел расстояние между нами, стянул с моей головы смешную ушастую шапку и беспардонно ткнулся носом в волосы на макушке. – Все что тебе нужно – это спросить, и тогда ты поймешь, что причин сердиться у тебя нет. Делай так всегда.

– Я уже пыталась спросить тебя в дороге, но все, что получила в ответ, – указание не совать свой нос не свое дело, не так ли?

– Я не сказал ничего такого. Разве нам было нужно, чтобы ты пребывала в страхе всю дорогу? – с легким оттенком обиды проворчал Бора, потерся лицом об растрепавшиеся кучеряшки и вдохнул глубоко, протяжно и не думая скрывать своего наслаждения от такого элементарного действа. – Я просто пьяный от твоего аромата.

Как же он легко сбивает меня с настроя, раздражение стало ускользать, как вода сквозь пальцы, от его дурацкого сопения и низкой хрипотцы, появившейся в голосе, так что я упрямо отстранилась и сделала еще один шаг от него, оказавшись слишком близко к исполинской кровати с мощными ножками и столбами в углах. Вещь под стать хозяину.

– Просто спроси, Ликоли, – и не подумал отстать от меня Бора, развернув и легонько толкнув, заставляя плюхнуться на стеганое одеяло.

Сам он опустился на колени и начал стягивать мои меховые сапожки. Ведет себя как ни в чем ни бывало, заботливый муженек, сосредоточенный весь на мне, а дурной бабы, оравшей нам вслед будто и не существует! Не говоря уже о детях! То есть против детей я не настроена, но в конце концов…

– Спросить о чем? О том, что, судя по всему, мой статус твоей супруги законен только в моем воображении, выходит? – взорвалась я и, к своему стыду, даже взбрыкнула, отбиваясь от его рук. – Или о том, сколько у предводителя аниров может быть женщин одновременно? Или же о существовании скольких твоих бастардов я еще должна узнать?

Бора схватил меня за руку молниеносно, дернув чуть на себя и накрыв второй ладонью мой рот.

– Не называй так моих детей! Никогда! – приказ, жесткий и безапелляционный, который нарушить осмелиться лишь безумный. А я была зла, но не сошла с ума. – Запомни, Ликоли, у моего народа нет самого понятия «бастард». Дети, рожденные в законном браке или вне его, – просто наши дети, и никак иначе. Все они равны в правах и любимы.

Чувство вины буквально захлестнуло меня. И в самом деле, обиды – обидами, но трогать детей… это низко. Тем более я все еще понятия не имею, в каких отношениях состоял Бора с их матерью… или матерями?

– Прости. За детей прости, – сказала, чувствуя, как щеки заливает краска. – Но это не снимает вопроса с количеством твоих женщин.