– Её зовут Минако Сайто. Официально нигде не числится, но я видел её недавно по телевизору. Она начинающая певица. Недавно подписала контракт с крупным музыкальным лейблом, и у неё скоро должен был состояться сольный концерт.
Ито кивнул, как будто связывая в голове новую деталь с уже существующей картиной преступления.
– Значит, снова талантливая, успешная молодая женщина, – пробормотал он, больше для себя, чем для Нишимото и Аяко. – Похоже, что убийца выбирает жертв с каким-то определённым замыслом.
На несколько секунд он отошёл и задумчиво посмотрел на водохранилище. Образ Минако, нежной и бледной, лежащей на "раковине", словно повторялся в его сознании, обостряя чувство символизма. Каждая убитая была связана с искусством, культурой или богатством – будто убийца создавал свои "произведения", намекая на успех этих женщин как на нечто греховное.
– Это место тоже выбрано не случайно, – произнёс он, оборачиваясь к Аяко и Нишимото. – Здесь всё символично – от её позы до этой раковины. Убийца не просто хочет показать её как жертву. Он создаёт аллегорию, почти как картину.
Аяко задумчиво смотрела на Ито.
– Может быть, он воспринимает их обнажённую красоту как символ наивности или даже слабости? – тихо предположила она. – Возможно, их успех и видимость беззащитности как-то задевают его.
Ито кивнул, снова осматривая место.
– Мы должны найти их общие черты. У этих женщин, может быть, не было пересечений в работе или круге общения, но… возможно, они что-то символизировали. Их стремление к популярности могло быть для него олицетворением того, что он считает порочным.
Нишимото чуть наклонился вперёд, понизив голос.
– Мы проверим её окружение, недоброжелателей, а также все детали контракта. Возможно, это и есть ключ к его мотиву.
Ито молча кивнул, вновь погружаясь в раздумья. Эти убийства были больше, чем просто месть или ненависть – в них был скрыт замысел, будто убийца пытался сказать что-то миру через свои чудовищные "произведения".
Ито перевёл взгляд на Нишимото, его голос звучал твёрдо, но спокойно:
– Я хочу лично поговорить со всеми, кто знал Минако, – сказал он. – Узнай, кто они, и как их можно найти. Свяжись с её друзьями, коллегами, родными – с любым, кто мог бы знать хоть что-то о её жизни и последних днях.
Нишимото кивнул, немедленно записывая поручения.
– И как только будут готовы результаты экспертизы, – продолжил Ито, пристально глядя на тело, – мне нужно будет узнать точную причину её смерти. Пока на теле нет следов насилия, но, возможно, это ещё один тщательно продуманный способ убийства. Мы должны понять, как он это сделал. И ещё… эта странная раковина. Попытайся выяснить, откуда она и кто мог её изготовить. Это необычная деталь. Возможно, она подскажет нам что-то о его мотивах или образе мыслей.
Нишимото снова кивнул, прекрасно понимая важность этих указаний.
Ито достал телефон и сделал несколько снимков девушки – он аккуратно сфокусировал объектив на каждом элементе сцены. Её бледное лицо, странная раковина, гладкая поверхность вокруг неё. Он чувствовал, что каждое движение убийцы – часть его символического манифеста, и не хотел упускать ни единой детали.
Когда он закончил, Ито убрал телефон и снова посмотрел на Нишимото и Аяко.
– Если убийца решил обставить сцену именно таким образом, значит, за этим кроется больше, чем просто жестокость. Мы должны понять, какой посыл он вкладывает в это убийство, – произнёс он, и его голос был полон решимости.
