Впору было насладиться моментом, ведь нашему взору открылась невероятная красота. Слева, почти у самой кромки воды, стояла деревянная беседка, обвитая плющом. Неподалеку на нескольких уровнях расположился аккуратный огород. Чуть дальше виднелась огороженная псарня. Рядом с этой постройкой была другая, за ней третья, четвертая… они служили своеобразной стеной, защищающей территорию Карчвиллов от непрошеных гостей. А справа начинался сад, поражающий воображение разнообразием красок.
Сразу за ним деревья, отдаленно напоминающие ивы, выстроились в ровный ряд. Они склонили головы, застыв возле широкой дорожки, заканчивающейся большим фонтаном. И восхититься бы, но я поежилась.
На меня кто-то смотрел. От тяжелого взгляда перехватило дыхание. Я обернулась и вдруг заметила Лэиана, наблюдавшего за нами из окна второго этажа дома Карчвиллов.
– Охотник? – испуганно вскрикнула Кэами, тоже подняв голову. – Что он здесь забыл?
– Почему охотник? Он вроде бы дровосек.
– Пойдемте, – сглотнув, проговорила горничная. – Скорее. Пойдемте, пойдемте.
Девушка чуть ли не бегом двинулась в сторону псарни. Спрятавшись за густо растущими деревьями, она сжала ткань платья на груди и перевела дыхание. Видимо, не у меня одной он вызывал неоднозначные эмоции.
– Неважно себя чувствуешь?
– Нет, все хорошо, – заверила горничная.
Правда, ее бегающий взгляд говорил об обратном.
– Думаешь, я не вижу? Лэиан сделал тебе что-то плохое?
– Слава Авиаре, мы с ним даже не сталкивались. Жуткий человек.
Я кивнула, не надеясь получить объяснения. Здесь, видимо, принято ни о чем не рассказывать. А от людей, скрывающих все подряд, я намерена бежать… Далеко, без оглядки, обрывая связывающие нас нити, чтобы не наткнуться на боль, отчаяние и разочарование, разрывающие душу на мириады осколков. Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания о Леше.
Прошлое в прошлом, теперь нужно думать о будущем.
Всего-то осталось добраться до края сада или до другой отдаленной от дома точки и отдать спрятанное в кармане письмо горничной. Кэами, безусловно, воспротивится. Вот только я обязательно придумаю, как уговорить ее не поднимать панику и выждать хотя бы полчаса после нашего исчезновения.
– О нем ходит очень много слухов, – заговорщически подалась ко мне девушка. – Один хуже другого.
Я постаралась скрыть свое удивление. Неужели сейчас приоткроется хотя бы одна завеса тайны?
– Этот человек выращивает магические деревья! – скороговоркой выпалила она.
Соня вздрогнула, отвлеклась от разглядывания собак, бегающих за плотной оградой. Пуговка сжала мою руку и сделала шажок ко мне.
– Не волнуйся, все нормально. Вон, смотри, какая большая, – указала я на овчарку с густой серой шерстью и обратилась к горничной: – Магические деревья?
– Да. Представляете… их насчитывается у него аж четыре вида!
Дочь прижалась к моей руке, испуганно глядя на взволнованную служанку.
– Кэами, пожалуйста, говори немного спокойнее. Соня боится.
– Извините. Прошу, извините. Я не нарочно.
Служанка перевела взгляд на мою дочь, снова на меня. Ее лицо озарилось догадкой, из-за которой глаза расширились и наполнились ужасом. Казалось, она вот-вот упадет на колени, начнет молить о пощаде. И только я собралась заверить, что все в порядке, как передумала. Откуда появился этот испуг?
– Даже не знаю, Кэами, – осуждающе покачала я головой, решив проверить догадку. – Соня вся трясется.
