– Лина Евгеньевна не говорила вам откуда она узнала о том, что вы специализируетесь в частном сыске? Насколько я понял, вы только начали свое дело, и широкому кругу населения неизвестны?
– Она сказала только, что ей порекомендовал кто-то из знакомых, и я не стала вдаваться в подробности.
– Так-так, так-так – словно барабанил, следователь. – А вы не предполагаете кто бы это мог быть?
– Нет, не предполагаю… Вряд ли у нас есть общие знакомые.
– Почему вы так решили, Татьяна Владимировна?
– Мы обретаемся в разных кругах.
– Отчего же в разных? – на лице следователя отразилось непонимание. – Муж Лины, был начальником Следственного отдела Кировского РУВД, так сказать, нашим коллегой.
– Об этом факте я узнала от самой Лины Евгеньевны – пояснила Татьяна. – Раньше я не встречалась ни с её мужем, ни с ней самой.
И снова в ответ – нудное, действующее на нервы:
– Так-так, так-так. А Андрея Таро Вам раньше не приходилось встречать?
– Нет, – твёрдо, с явным желанием, чтобы этот разговор, наконец, закончился, произнесла Татьяна. – О существовании этого молодого человека я узнала со слов Вороновой.
И опять: -так-так, так-так.
– Нудист! – определила она про себя. – Несомненный нудист!
Селезнёв задал ещё несколько вопросов о семье Андрея Таро и его девушке Марине, перемежая вопросы дурацкими «так-так». Наконец, следователю, видимо, надоело общество Татьяны, и он отпустил её, напомнив, что Игорь Сергеевич пожелал видеть Рябинину по окончании беседы. Подписав протокол, и облегчённо вздохнув, она оставила следователя на кухне.
Квартира к тому времени почти опустела: труп хозяйки, по-видимому, увезла скорая, уехала и следственно-оперативная группа. Остался только молоденький лейтенант. Он козырнул Татьяне и сказал, что Кузьмин ожидает её в машине. Любезно поблагодарив лейтенанта, ещё не испорченного сознанием своего высокого предназначения, Таня спустилась вниз по лестнице, торопясь покинуть этот дом.
Сергеич, заметив её в дверях подъезда, подал знак рукой, приглашая к себе в машину.
– Садись, Татьяна, довезу куда скажешь.
– Да я пока не решила куда.
– Коля, – обратился шеф к водителю, – поезжай в наше кафе, я сегодня не завтракал… Ты не против, Таня, попить чайку с фирменным пирогом? Время есть?
– Подкрепиться не откажусь. – ответила та. – А время для этого у меня есть всегда.
Машина тронулась с места и Кузьмин поинтересовался:
– Как тебе Михаил Иванович?
– Нудист! – раздражённо выпалила она.
– ???
– Зануда, каких мало. – пояснила Татьяна своё определение, видя явное непонимание собеседника.
– Невзрачный, но въедливый. – улыбнулся Кузьмин. – Под землей на три аршина видит.
– По моему, он меня видит в роли убийцы! – распустилась Таня чёрным юмором, как черная роза лепестками.
– На воре и шапка горит? – пошутил наставник.
– И ты туда же?! – не восприняла она шутку.
– Да ладно тебе, Татьяна, – миролюбивым тоном произнёс он. – Это у него такая манера с контингентом работать.
– Но я – не контингент!
– Для него все равны. – уже не улыбаясь сказал Кузьмин. – Не хотелось мне, чтобы он вёл дело Лины…
– Как ты думаешь, Сергеич, для нас это чревато последствиями?
– Не думаю. – в раздумье произнёс Сергеич. – Хотя… Кто знает?
– Пожалуй, я подключусь к этому делу, чтобы «буравчик» дров не наломал.
– Какой буравчик?
– Ну, нудист.
– Совсем запутала! – рассмеялся Кузьмин. – То буравчик, то нудист… Не слишком ли много эпитетов для одного следователя? Хотя и то, и другое Селезнёву очень подходит.
