Корсаков нахмурился.
– Ну, задним числом это очень неудобно, придется запрашивать службу экологического мониторинга. Боюсь, эти ребята от неожиданности, что о них вспомнили, в обморок попадают… Но когда очухаются, то, да, вероятно, мы будем знать тип судна, который подобрал Филина.
Крыж задумчиво посмотрел на Корсакова.
– Слушай, Глеб… – положив руку на стол, он барабанил пальцами по поверхности. – Ты мне идею подкинул… А что, если предложить Теону в качестве одного из способов оперативного отслеживания вот таких как Филин, подсоединить твою базу к СИНО? Ну, чтобы по сектору велось потоковое сканирование, и данные сразу приходили сюда, – он ткнул указательным пальцем в пол, – и не надо было запросы делать и надеяться, что операторы посмотрят все правильно и быстро ответят…
Глеб кивнул:
– Я так и думал. Правда уверен, что в постоянном режиме нам никто не позволит занимать трафик: ты представь, какие ресурсы должны быть задействованы… Да и мониторить столько данных, представь, каково это, даже с применением Маракель. Но в исключительных случаях, например, для поимки Филина – вполне реально.
Крыж активировал соседний монитор, без дальнейших разговоров подключаясь к работе:
– Что там у тебя следующим фильтром?.. В четыре руки быстрее будет.
Глава 9. Семейные споры – последнее дело
* * *
Борт фрегата управления сопровождения следственных действий «Тольда», личные каюты начальника криминальной полиции
Семаль вернулась ближе к окончанию рабочего дня – пасмурная и притихшая. Теон завершил проверку отчета управления внутренней безопасности – он продолжал искать следы Филина. Нарастающее ощущение тревоги не отпускало, а после прочитанного отчета только усилилось, поэтому молчаливая дочь, устроившаяся с ногами на диване, сперва порадовала. Но только сперва.
– Что-то случилось? – спросил, когда, наконец, сообразил, что молчание дочери на протяжении пятнадцати минут – как минимум странно. Как максимум опасно.
Девочка тряхнула розовыми волосами. Из-под отросшей челки блеснули две светлые молнии.
– Я повторю вопрос, и если ты на него не ответишь справедливо посчитаю, что ничего не случилось и попрошу тебя больше не портить обивку в моем кабинете.
Девочка с вызовом выпрямилась, поставила ноги на ковер. Губы ее были плотно сжаты, в глазах стояли слезы и плохо скрываемое раздражение.
– Я хочу видеться с мамой!
Теон подавил вздох.
– Я понимаю. Но у нее работа, ты об этом прекрасно знаешь. Как только она сможет…
– Я хочу видеться с мамой. – прервала его девочка. – Приехать к ней.
– Это невозможно.
– Почему? – голос дочери не дрогнул, взгляд не изменился – она заранее знала, что отец откажет, но хотела услышать его.
Теон неторопливо откинулся на спинку кресла – желание остановить время, чтобы успеть обдумать ответ, родилось внезапно, вместе с пониманием, что быть отцом – не капельки не легкое дело.
– Семаль, мы ведь это обсуждали, – напомнил он. – Есть человек, который желает причинить мне зло. И местонахождение это человека мне пока неизвестно. Нужно быть осторожными, чтобы не оказаться под ударом.
– Этим ты объяснил, почему я не могу поехать на «Иль» к маме. Но почему она не может прилететь сюда?
– Она может. И как только расправится со своими делами, прилетит.
Дочь вскочила на ноги. Руки сжались в кулаки, лицо покраснело от гнева:
– Ты врешь!..
Теон прикрыл глаза, изобразил усталость.
– Семаль, – его голос должен был звучать мягко и предупреждающе, но вместо этого прозвучал жестко и раздраженно.
