После Аушвица - страница 26

Мы все дружили, но общались в разных компаниях – и я была очень расстроена, когда обнаружила, что Сюзанна не пригласила меня и Дженни на свой день рождения, где присутствовали Анна и другие девочки. Назло я взяла коробку конфет, осторожно развернула каждый фантик и вместо шоколада положила кусочки морковки и репы – перед тем, как завернуть их в серебристую фольгу. Затем я подарила коробку Сюзанне и пожелала ей счастливого дня рождения. Позже сестра Сюзанны Барбара сказала мне, что Сюзанна развернула все «конфеты» до единой.

– О, Ева, – сказала она, – хотя бы одну конфету ты могла оставить, хотя бы одну…

Я до сих пор помню, что очень завидовала Анне за то, что ее пригласили на день рождения Сюзанны; мне очень хотелось, чтобы мы все были близкими друзьями и я тоже могла пойти на праздник.

События в мире, находившиеся вне нашего контроля, говорили о том, что нас ждут счастливые, а иногда и трагические жизненные истории, но в то время мы все были обычными мальчиками и девочками, с той же ревностью, тревогами, стремлениями, дружбой и соперничеством.

В ночь на 10 мая 1940 года немецкие самолеты, как обычно, пролетали над Голландией, но где-то над Северным морем делали круг и поворачивали назад. Мы проснулись от шума низколетящих самолетов и стрельбы. К тому времени, когда папа включил радио и прослушал новости, 4000 немецких солдат уже опускались с парашютами на голландские авиабазы в Валкенбурге, Окенбурге и Ипенбурге. Позже тысячи других высадились с еще более внушительным боем около других голландских городов, включая Роттердам, в то время как немецкая четвертая танковая дивизия начала наступление через южную границу. Все это случилось за день до моего одиннадцатилетия, и я только что написала бабушке и дедушке о вечеринке, которую устроила в прошедшие выходные.

Теперь наши худшие ожидания оправдались. Нас сразу же охватило чувство паники, и, как и многие другие еврейские семьи, мы собрали немного вещей и бросились на улицы города, чтобы посмотреть, удастся ли найти пароход, направлявшийся в Англию. В городе было столпотворение, люди бегали туда-сюда, пытаясь найти своих близких – или способ уехать.

Мы с тревогой носились с места на место в течение нескольких часов, все более теряя силы и присутствие духа, в то время как папа пытался забронировать для нас место на любом судне, которое отплывало. Попытки оказались тщетными. Последний корабль ушел, и мы так и не смогли попасть на борт.

Рука об руку, мы медленную шли обратно в Мерведеплейн в абсолютнейшей тишине, такой глухой, как та, что подавила нас в ночь нацистского вторжения в Вену. Голландская армия пять дней оказывала горячее сопротивление, но ее необученные войска и слабая военная авиация не могли противостоять немецкой военной технике. Сеть дамб страны, которая должна была обеспечить важнейшую линию обороны, так и не была затоплена, поскольку мосты обеспечивали жизненно важную связь между голландскими полками. Немецкие танки просто перекатились через реку Маас и захватили территорию. Так называемая «фальшивая война», которая длилась с сентября 1939 года, закончилась (хотя она никогда не была «фальшивой» для евреев или для тех, кто жил на Восточном фронте, например в Польше).