После завтрака - страница 19

– Лапуля, мы втроем уместимся на двух местах. Мужчины сядут рядом, а мы, малышки, потеснимся немножко. Договорились? Нет? Ну что вы тянете? Сели да поехали. Лошади нас не увезут? Правда, что ли? Ха-ха-ха!

Кучер оказался крепким орешком, стоял на своем и не давал им залезть в фаэтон. Тогда один из толстяков попытался оттолкнуть его в сторону. Я знаю этого кучера. В дни, когда мало приезжих, он стоит у клуба и отпускает шуточки вслед женщинам. Хотя седой уже и в дедушки мне годится. Больше всех он пристает к тете Нур. Но тетя не сердится. Один раз, когда мы покупали розовое мороженое, он вообще такое сказанул! «Однажды я тебя заведу в сосенки, чесслово, и там ты мне покажешь, на что способна!» Больше он со мной не заговаривает, но если видит меня с мороженым, то бросает многозначительные взгляды. Старый развратник.

Ладно, я же не его собралась защищать, а лошадей. И бросилась в бой, словно воительница-амазонка. Раздвинув дамочек локтями, выскочила на ринг. Отвратительные рубашки поло у толстяков со спины уже были насквозь мокрые. Не жрали бы вы так много, братцы! У вас же загривки – что колонны у античных храмов, такие же монументальные. Выставив вперед плечо, я раздвинула и толстяков. Переводить дух было некогда.

– Извините, но вам же ясно было сказано: фаэтон рассчитан на четырех человек. Вы и вдвоем-то на четырех потянете, а хотите сесть впятером. Почему вы думаете, что у вас есть право мучить животных в такую жару?

– Девочка, ты сбрендила? Иди отсюда! Мы не с тобой разговариваем!

Я развела руки в стороны. Прохода нет, господин хороший! Старый развратник стоял столбом – не мог сообразить, что делать: то ли посмеяться, то ли меня поддержать. Не ждал, конечно, от милой девочки с мороженым такой прыти. Я уперла руки в боки и заорала (самой понравилось, как у меня получалось):

– Вы хоть знаете, сколько лошадей дохнет каждый день на этом острове? Тащат таких, как вы, бесстыжих типов в гору, и сердце у них не выдерживает. Так на месте и падают. Знаете, сколько конских трупов лежит вдоль Большого круга?!

– Слушай, ты! Чего нарываешься? Не порти нам настроение в праздник. Захотим, впятером сядем, захотим, вшестером. Тебя спрашивать не будем, Аллах свидетель. Иди отсюда, не доводи до греха.

Я заорала еще громче:

– А если не уйду, что тогда?

Толстяк сделал шаг в мою сторону. Я не сдвинулась с места.

Теперь мне было очень хорошо видно его свежевыбритую физиономию, розовую, как сырое мясо. От запаха дрянного лосьона, смешанного с потом, меня чуть не стошнило. Где же Бурак?

– Да ты знаешь, кто я такой? Если я захочу, у меня все здешние таратайки будут ездить по кругу, пока последняя кляча не сдохнет, поняла? И никто мне ничего не сделает. Поняла, нет?

Вокруг собралась толпа любопытных. Тут одна из любительниц селфи простонала:

– Хватит уже, Осман! Надое-е-ело!

Вот славно было бы выхватить у нее эту селфи-палку да сломать об ее голову! Только мне пришла в голову эта мысль, как рядом оказался Бурак, взял меня за руку и вытащил из толпы.

– Пошли, Селин!

– Да постой же, Бурак!

Он все тянул меня за руку – настойчиво, изо всей силы – и шептал мне на ухо, обдавая кожу горячим дыханием:

– Послушай, Селин! Не надо скандалить с этими жирными котами. Они могут сделать так, что тебе небо с овчинку покажется. В полицию хочешь загреметь? И так по лезвию ножа ходим, лишних приключений нам не нужно!