Еще один турецкий союзник, более могущественный, чем верный Урнур-Бей, настойчиво попросил руки дочери Кантакузина. Это был Орхан, чьей помощи искала мать-императрица Анна Савойская, и который обязался выполнять по отношению к регенту, если тот согласится принять его в качестве зятя, все обязанности подданного и сына. Честолюбивый Кантакузин отдал свою дочь Феодору в жены князю османов. Тот отправил на тридцати кораблях главных лиц своего двора, сопровождаемых многочисленной кавалерией, чтобы привезти свою императорскую невесту. Они прибыли к лагерю у Селимврии, куда продвинулся отец Феодоры, окруженный своими высокопоставленными сановниками и семьей. На равнине перед этим городом был установлен великолепный шатер, под которым императрица Ирина провела ночь со своими тремя дочерьми. Утром молодая невеста, следуя древнему церемониалу византийского двора, заняла место на помосте, украшенном богатейшими драпировками. Войска стояли под оружием, император был на коне, и все окружали его в ожидании. По данному сигналу со всех сторон одновременно упали занавеси из шелка, вышитые золотом, окружавшие трон, и невеста появилась в окружении множества слуг, несущих свадебные факелы. Тотчас воздух наполнился звуками труб, флейт и других инструментов; затем гармоничные хоры воспели в своих песнях счастье и добродетели дочери цезарей. В течение нескольких дней продолжались пышные пиры, на которых присутствовали турки и греки, смешавшись вместе (1346).
Примерно в то же время судьба избавила Кантакузина от самого упорного из его врагов. Апокавк приказал бросить в тюрьму всех, кто вызывал у него подозрения. Однажды, когда он отправился их навестить, несколько заключенных, разорвав свои цепи, убили его и освободили своих несчастных товарищей.
Обнаружив несколько заговоров против своей жизни, Кантакузин понял, что необходимо нанести решительный удар и завершить узурпацию, захватив столицу. Он договорился со своими многочисленными сторонниками в городе о дне, когда они откроют ему Золотые ворота. Он подошел к ним во главе своих войск и вошел без сопротивления (1347). Он отправил предложение о соглашении императрице, которая призывала на помощь генуэзцев из Пера. Сначала она отказалась что-либо слушать, но, будучи вынужденной в своем дворце и уступив уговорам своего пятнадцатилетнего сына, согласилась на предложения победителя. Было решено, что с обеих сторон будет объявлена всеобщая амнистия; что два императора будут править вместе, причем младший в течение десяти лет будет следовать советам старшего. Умеренность Кантакузина казалась всем невероятной, настолько она была восхитительна: он сам спешил похвастаться ею. «Кто мог подумать, – говорил он, – что после стольких страданий от своих врагов он не воспользуется своей победой, чтобы уничтожить их, и пригласит побежденных к переговорам на равных, когда мог бы уничтожить их в одно мгновение? Такой образ действий превосходил человеческую природу».5
Кантакузин продолжал оставаться самым умеренным из узурпаторов. Несмотря на свою почтительную внешность, его вид пугал императрицу; поэтому он использовал все средства, чтобы успокоить ее. Он даже предложил брак своей дочери Елены с молодым императором; предложение было принято, и примирение казалось искренним. Кантакузин потребовал, чтобы все, кто следовал за тем или иным знаменем, принесли присягу верности обоим императорам; монах с Афона Исидор заменил константинопольского патриарха, который был смещен.
