Читать онлайн Луи-Фосьон Тодьер - Последние цезари Византии

Переводчик Валерий Алексеевич Антонов

© Луи-Фосьон Тодьер, 2025

© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2025

ISBN 978-5-0065-7059-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я предлагаю публике книгу, которая может вызвать некоторый интерес в связи с требованиями текущей ситуации и важным русско-турецким вопросом, занимающим в настоящее время все правительства Европы. Она содержит простое повествование о событиях, которые потрясали Византийскую империю со времени прихода к власти Палеологов до подчинения Греции османами. Я стремился показать, на фоне быстрого продвижения турок, упадок греков, вырождающихся и всё более привязывающихся к расколу, в то время как одна провинция за другой подчиняется, все города один за другим открывают свои ворота победителям, и части империи одна за другой отрываются от её ослабленного тела. Сердце ещё билось, когда взятие столицы, в стенах которой уже давно была заключена величие римского имени, нанесло ему смертельный удар. Но великодушная покорность Константина Драгашеса, последнего из Цезарей, обеспечила ему в падении честь, которую Константинополь редко заслуживал даже в самые славные и процветающие дни своей истории. Тогда с лица земли исчезла Римская империя, просуществовавшая столько веков!

Для рассмотрения столь обширной темы во всех её деталях мне пришлось обратиться к многочисленным документам и тщательно изучить все источники, способные дать необходимые разъяснения. Я не привёл ни одного факта, имеющего хоть какое-то значение, без указания авторитетов, на которые он опирается. Кроме того, я обязан правде указанием на труды, без которых я не смог бы осуществить свой замысел, и упоминанием историков, которые, можно сказать, были моими сотрудниками. Это: Иоанн Кантакузин, разделявший трон с Иоанном V Палеологом и бывший также искусным писателем, автором «Истории Восточной империи» с 1320 по 1357 год; Михаил Дука, происходивший из императорской семьи Дука и современник взятия Константинополя Мехмедом II, оставивший нам «Историю Восточной империи» от Иоанна Кантакузина до падения империи, чьё произведение, как и произведение его предшественника, отличается замечательной правдивостью и точностью в критике; Лаоник Халкокондил из Афин, переживший гибель своей родины и написавший «Историю турок и греческой империи» с 1297 по 1462 год в десяти книгах; его рассказ богат фактами, но к нему следует обращаться с осторожностью, так как его доверчивость вызывает сомнения в правдивости описываемых событий; наконец, Георгий Франдзи или Франдзис, правитель Мореи в 1446 году, затем великий логофет, которому мы обязаны «Хроникой Константинополя» с 1259 по 1477 год, произведением, полным любопытных деталей, но также и ненужных отступлений. В нём воплотилась вся ненависть греков к ложной религии Магомета и его последователей.

Излишне говорить, что я приложил величайшее старание и скрупулёзную точность в исследовании фактов, единственное достоинство, на которое может претендовать историк. Эта книга написана под глубоким чувством вечного и справедливого провидения, действие которого пронизывает события истории. Я надеюсь, что она будет встречена не менее благосклонно, чем предыдущие мои работы; это станет драгоценной наградой за усилия, вложенные в этот труд.

Семья и характер Михаила Палеолога. – Немилость и смерть Музалона. – Михаил Палеолог назначен деспотом, затем императором. Посольство Балдуина к Палеологу. – Император терпит неудачу в попытке захватить Константинополь. – Кесарь Стратигопул движется к городу. – Взятие Константинополя. – Бегство латинян. Весть о взятии Константинополя доходит до Михаила Палеолога. – Вступление Михаила в город. – Венецианцы, пизанцы, генуэзцы, обосновавшиеся в Константинополе. – Почести, оказанные Стратигопулу. Михаил Палеолог ослепляет Иоанна Ласкариса. – Скорбь патриарха Арсения. – Он отлучает императора от церкви. – Восстание никейских горцев. – Смещение Арсения. – Его изгнание. Отречение его преемника. – Монах Иосиф избран патриархом. – Прощение императора. – Состояние восточных провинций. – Поход против герцога Патрского. – Андроник становится соправителем. Союз Палеолога с латинской церковью. – Гонения на греков. – Распад союза. – Лига против императора. – Смерть Михаила Палеолога. – Андроник II император. – Гонения на православных. – Рожер де Флор. – Подвиги каталонцев. – Мятеж Андроника Младшего.

С середины XI века знатный род Палеологов ярко заявляет о себе в истории Константинополя. Если отец Комнинов украсил свое чело короной цезарей, он был обязан этим Георгию Палеологу, чьи потомки не переставали командовать армиями, возглавлять государственные советы и оказывать большое влияние. Императорская семья искала союза с ними, и если бы порядок престолонаследия по женской линии соблюдался во всей строгости, жена Феодора Ласкариса уступила бы своей старшей сестре, матери Михаила Палеолога, который впоследствии возвысил свой род на престоле. [1] К знатнейшему происхождению Михаил Палеолог присоединял самые блистательные качества. Храбрый, умелый, щедрый, красноречивый, приветливый в манерах и беседе, он умел расположить к себе сердца. Но благосклонность народа и солдат лишила его расположения двора, и этот князь трижды избегал опасностей, которым подвергался из-за неосторожности тех, кто связывал с ним свою судьбу. Император Феодор Ласкарис, один из тех греков-беглецов, которые вновь водрузили и удерживали римское знамя на стенах Никеи в Вифинии, несмотря на усилия латинян, захвативших Константинополь, на смертном одре поручил своего шестилетнего сына Иоанна Палеологу, чьи таланты и власть он знал (1259). Одновременно он назначил его опекуном с абсолютной властью Георгия Музалона, великого доместика, своего фаворита, которому все вельможи были обязаны присягнуть, и связал его с патриархом Никеи Арсением.

Ненависть и зависть, которые греки питали к Музалону, сдерживаемые при жизни князя, вырвались наружу после его смерти. Слишком слабый, чтобы открыто бороться с врагами, великий доместик попытался обезоружить их мягкостью; он созвал во дворце высшую знать, магистратуру, самых выдающихся офицеров армии и предстал перед этим собранием, облаченный во все регалии своих различных титулов. В весьма искусной речи он с высоты трона оправдывал свое поведение и предлагал отказаться от регентства, если его отречение будет сочтено полезным для общественного блага. Гибель Музалона была предрешена, но его враги сочли, что момент еще не настал: его скромность была осыпана заверениями в уважении и верности, а самые непримиримые враги казались наиболее усердными в возобновлении клятвы повиновения. Среди них был и Михаил Палеолог, с юных лет возведенный в должность коннетабля или командующего наемными войсками, который настоятельно умолял хранителя и спасителя римлян не оставлять опеку над юным императором. Никогда греки не проявляли столько коварства; регент вскоре стал жертвой своей доверчивости и честолюбия. На девятый день после смерти Ласкариса, по обычаю, в соборе Магнезии, города в Азии, совершалась торжественная панихида. В разгар церемонии стража ворвалась в церковь с ужасными криками и перебила у алтаря Музалона, его братьев и всех их сторонников. В этом случае Михаил повел себя столь искусно, что извлек всю выгоду из резни, не разделяя ни вины, ни, по крайней мере, упреков. Не выставляя никаких претензий, он позволил говорить своим щедротам, ценность которых подчеркивало истощение его состояния. Вельможи и патриарх, собравшиеся для выбора регента, предоставили ему титул великого дуки, и Арсений оставил за ним всю исполнительную власть.

С этого момента честолюбивый Палеолог стал рассматривать свое достоинство лишь как ступень к более легкому достижению трона, к которому он стремился. Влияние его гения соблазнило или рассеяло фракции знати. Иоанн Дука Ватац, предшественник Феодора Ласкариса, заложил большие сокровища в крепости на берегах Гермуса под охраной верных варягов, войск норманнского происхождения. Коннетабль сохранил над ними все свое влияние; поэтому он захватил сокровища без сопротивления и использовал их для подкупа стражи. Смягчение налогов, предмет постоянных жалоб народа, запрет испытаний огнем и судебных поединков, обеспечение вдов и детей ветеранов – таковы были первые действия нового регента. Понимая влияние духовенства, он старался заручиться поддержкой этого могущественного сословия. Тайные щедроты соблазнили всех схизматических прелатов, и неподкупный патриарх сам поддался лести, которой льстили его тщеславию. Одновременно его эмиссары неустанно повторяли, что слабости императора должен быть противопоставлен человек, соединяющий в себе зрелость возраста, опыт и превосходство талантов. Со своей стороны Палеолог намекал, что общественный интерес требует, чтобы тот, на кого падает весь груз управления, не имел в руках шаткой власти.

Эти притязания привели в движение весь город Магнезию, куда переместился двор. Там свободно обсуждались преимущества выборной монархии, и великий князь поддерживал мнение своих сторонников обещаниями идеального управления и реформы всех злоупотреблений. По его словам, он с нетерпением ждал того счастливого момента, когда руки молодого императора станут достаточно крепкими, чтобы держать бразды правления государством, и он сможет с радостью вернуться к спокойной жизни в уединении. Его маневры снискали ему расположение всех; сначала ему был присвоен титул и прерогативы деспота. Таким образом, он пользовался почестями, связанными с пурпуром, и занимал второе место в империи. Затем было решено, что Иоанн Ласкарис и Михаил Палеолог будут провозглашены соправителями и возведены на щит. Духовенство, которое деньги деспота достаточно убедили в необходимости его избрания, посчитало, что сделало достаточно для юного сына Феодора, потребовав, чтобы его соправитель поклялся передать ему всю власть, как только он достигнет совершеннолетия. Прелаты заявили, что, далекий от клятвопреступления, принимая корону, Палеолог заслуживает бессмертной славы за то, что так щедро жертвует своим покоем ради счастья народа. Он получил императорский диадем в Никейском соборе из рук патриарха Арсения, который, однако, не без крайнего нежелания оставил интересы своего воспитанника. Благодарный Палеолог щедро раздавал гражданские и военные должности своим сторонникам, осыпал почестями членов своей семьи и присвоил титул кесаря старому Алексею Стратигопулу (1260).

Новый император стремился укрепить свою власть, делая ее любимой. Он часто появлялся на публике, обращался к народу с речами, и его красноречие подкреплялось денежными раздачами. Он отправился в Нимфей, обычное место пребывания императоров после потери Константинополя. В надежде вернуть путем переговоров некоторые провинции или города, император Балдуин отправил к нему послов, которые от имени своего господина потребовали уступки Фессалоник. Палеолог ответил им оскорбительными насмешками, что он не может с честью отказаться от города, где был похоронен его отец. «Уступите нам хотя бы город Серры», – сказали послы. «Это там, – ответил Палеолог, – где я впервые взял в руки оружие». Тогда они попросили Болиру, на границе Македонии; грек отказался, сославшись на то, что это прекрасное место для охоты. Настаивая, послы спросили: «Что же вы нам дадите?» – «Ничего; но если вы желаете мира, вы должны платить мне ежегодную дань в размере доходов от таможни Константинополя. Отказ вашего господина будет сигналом к войне. Мне не недостает военного опыта, и я полагаюсь на исход дела как на Бога, так и на свой меч».