Последние цезари Византии - страница 17

Из своего уединения, где его беспокойный гений искал покоя, Кантакузин старался поддерживать союз между своим сыном Матфеем и Палеологом, который обещал признать этого сына своим соправителем в империи. Их ненависть, с трудом сдерживаемая некоторое время, в конце концов привела их на поле битвы, на равнины Филиппополя, города во Фракии. Матфей, побеждённый и взятый в плен, был доставлен и заключён на острове Лесбос. Палеолог предложил ему свободу, если он согласится сложить пурпур и занять второстепенное положение. В этих обстоятельствах Кантакузин ненадолго покинул своё уединение, чтобы уговорить сына уступить желанию императора. Чтобы излечить его от страсти к власти, он ярко описал все опасности, окружающие трон, и грозную ответственность тех, кто правит. Несмотря на мольбы отца, Матфей с трудом согласился на формальное отречение.

Отречение Кантакузена, считавшегося единственным человеком, способным своими талантами и мудростью спасти остатки империи, стало несчастьем для государства. Этот искусный узурпатор умел сдерживать или подавлять врагов. Своими последними советами он убеждал соотечественников избегать неосмотрительной войны и сравнивал численность, дисциплину и энтузиазм турок со слабостью греков. Но упрямое тщеславие молодого императора пренебрегло этими мудрыми советами, и уже в первый год его отречения Сулейман переправился через пролив, покорил все города, которые атаковал, захватил Херсонес и вошёл во Фракию, не встретив сопротивления. В разгар своих успехов герой упал с лошади во время военных учений и погиб. Гробница основателя османской власти в Европе, воздвигнутая на берегу Геллеспонта, словно приглашала жителей Азии на завоевательный поход. Старый Орхан вскоре скончался от горя, вызванного внезапной потерей своего великого визиря и любимого сына (1360). Его тридцатипятилетнее правление не было запятнано ни варварством, ни убийствами. Политические институты этого справедливого князя, одновременно храброго воина, заставили историков считать его Нумой османов.

Греки не успели порадоваться смерти своих врагов; они нашли другого, ещё более грозного, в лице Мурада I, сына Орхана и брата Сулеймана. Взойдя на престол в возрасте сорока одного года, Мурад превосходил самых знаменитых королей или военачальников своей быстротой и неутомимой энергией в действиях. Покой был ему ненавистен, и когда врагов не было, он упражнял свою воинственность на охоте. Сразу после своего восшествия он обратил взор на Азию, где ему угрожали, и проявил свою храбрость, покорив Анкиру, мощный город, крупный торговый центр, который природа, казалось, щедро одарила. Установив спокойствие в этом регионе, он решил продолжить завоевания своего брата в Европе. Его искусные лейтенанты почти без сопротивления овладели Небетосом, Чарли, Кечаном и Дидимотикой. Андрианополь, известный своим удачным расположением на слиянии трёх рек, пал в следующем году (1361). Многочисленные преимущества, которыми он пользовался, впоследствии сделали его второй столицей Османской империи. Дориск, Берроя, Филиппополь и множество соседних крепостей, вскоре покорённых, открыли мусульманам путь через Фракию на север.

Непрерывные успехи врагов напугали греческого императора: он запросил мира и получил его. Мурад, следуя примеру своих предшественников, до сих пор избегал участия в общественных молитвах вместе с народом. Муфтий, одновременно священнослужитель и судья, осмелился наказать его, отказавшись от его свидетельства в гражданском деле. Удивлённый этим поступком, Мурад спросил его о причине. «Пусть моё поведение не кажется вам странным, господин, – сказал муфтий. – Как император, ваше слово священно; его нельзя подвергать сомнению: но здесь оно не имеет силы, и правосудие не допускает свидетельства человека, который ещё не объединился в общественных молитвах с телом мусульман». Мурад, глубоко тронутый, смиренно обратился к самому себе; он признал себя виновным и, чтобы искупить свою вину, приказал построить в Андрианополе величественный храм напротив императорского дворца. Это здание до сих пор носит имя своего основателя.