"Отделаться от яйца, к чертовой матери, – лихорадочно между тем соображал Джордж, – и позабыть про черного человека с глазами, как васильки, и заодно – про кошмар в Казино! В конце-то концов, – подумал он, – одной кровавой разборкой больше, другой…"
Тут же, впрочем, в его памяти всплыло последнее завещание покойного, при одном воспоминании о котором внутри все похолодело.
"Такоедоверить первому встречному и поперечному!" – содрогнулся и возмутился Джордж, восстанавливая в памяти страшное предсмертное поручение таинственного незнакомца.
Параллельно же он, может, в тысячный раз восхитился неукротимостью и непобедимостью человечьей натуры: сам человек фактически отправлялся в последний путь – но, однако, натура его не сдавалась!
Сам Иван мог устать и смириться, отчаяться и сдаться – но натура его упрямо и до последнего вздоха сражалась за свое, вожделенное и дорогое!
"Вот, наконец-то, исчерпывающий ответ дарвинистам!– подумал вдруг Джордж, прослезясь. – Набор молекул, именуемых человеком, разумеется, конечен – и только натура бессмертна!"
По старой тюремной привычке он растроганно высморкался в рукав.
"Натура – дурра!" – еще, кстати, вспомнил он древнюю армянскую мудрость.
… – Ну-ну, поживали на свете сто пятьдесят–триста паршивых людишек, – услышал Джордж голос шофера, – и где же они?
Похоже, прыщавый таксист копал глубоко и по сути.
– На этом свете живало и поболе, чем триста–сто пятьдесят…– пробормотал Джордж, обратив внимание на новенький, черный, с розовыми разводами джип "Мерседес–ХМ", прозванный в народе за наглую продолговатость формы хреном моржовым.
Джордж резко откинулся на продавленную спинку потасканного городского такси, зажмурился и ощутил биение сердца.
За ним явно следили.
"Что делать и как быть?" – сумбурно и весело (на удивление весело и сумбурно!) пронеслось у него в мозгу.
Нечаянно Джордж почесал змеиным яйцом за макушкой, у левой заушины – и немедленно потерял представление о реальности – будто из времени выпал!
Придя же в себя, он обнаружил рядом с собой на заднем сидении Ивана, афророссиянина – целого и невредимого.
– Звал? – спросил неожиданный гость.
– Вроде нет… – растерянно пробормотал крупье.
– Извини, – усмехнулся Иван, погрозив Джорджу пальцем, и вытек черным желе через щель в окне.
– …А теперь ты ответь, куда все девается? – донесся до Джорджа вопрос на миллион английских фунтов.
– Ничто никуда не девается! – уверенно ответил Джордж и протянул водителю деньги.
– А вот мне все равно интересно: гденаходится никуда? – настойчиво интересовался прыщавый.
– Никуда, полагаю, находится нигде! – усмехнулся Джордж, дружелюбно похлопав водителя по плечу, полез из машины прочь и, не озираясь и не оглядываясь, заторопился в метро…
В то же время, в далеком Китае…
…Между тем на другом конце света, в далеком Китае, в горной провинции Тянь-Шань, на снежной вершине, овеваемой дикими ветрами, возле огромного валуна, босиком, на одной ноге, раскинув руки, стоял Иннокентий, по прозвищу Ю (Иннокентий, собственно, русский аналог китайского имени Ю – так что имя и прозвище, можно сказать, совпадали!).
Другая его нога привычно покоилась на нешироких, но будто литых из крутого металла плечах.
