Взяли Майкла и Анну на следующий день после того, как они вышли из посольства и сели в такси. Взяли их без шума и пыли, соблюдая все правила конспирации: внезапно заблокировали движение служебными автомобилями, быстро пересадили задержанных из такси в одну из машин. В случаях подобных захватов консульских работников страны, чьих граждан задерживали, предварительно не извещали. Так же не требовался для подобной операции и адвокат. Задержанных сразу доставили в Лефортово. Развели по разным допросным. Стали беседовать.
Поначалу разговор ни с Майклом, ни с Анной не складывался. Они завели вечную песню задержанных иностранцев – моя твоя не понимай!
– Как же так, господин Иенг, вы – филолог-русист с высшим образованием и по-русски не понимаете? – с улыбкой вопрошал Сазонов.
Майкл только головой в разные стороны мотал: мол, ни бельмеса не понимаю, требую представителя посольства.
– Ну, ладно, посидите пока, подумайте, сейчас я для вас персонального переводчика вызову… – Сазонов прошел в соседнюю допросную, где следователь пытался разговорить Анну.
Та тоже только головой мотала: я – не я, по-русски не говорю, не понимаю ничего, и тоже требовала вызвать дипломата ее страны.
Сазонов обошел Анну со всех сторон с видом цыгана, разглядывающего сноровистую кобылку, хмыкнул да так противно, что самому стало тошно, и мерзостным голоском прогнусавил:
– А что, классная телка! А ну-ка, Юра, выйди, попытай ее ухажера… А я с нею уединюсь и займусь по полной программе… Что ж такие эротические мощности без дела простаивать будут…
Тут Анна и заверещала по-русски:
– Не хочу, не можете, это нельзя, права не имеете… А-а-а-а, я буду на вас жаловаться в прокуратуру!
– О! – обрадовался Сазонов, – так вы, барышня, оказывается, все хорошо понимаете и даже нюансы типа «уединюсь и по полной программе» растолковать можете… Ну что, будем сотрудничать?
– Да, будем! Дайте мне с Майклом переговорить три минуты… Я его уговорю…
Майкл в самом деле после разговора с Анной перестал упираться и написал чистосердечное признание, к вящей радости и Сазонова, и следователя. Казалось бы, безнадежное дело, которое сначала было переквалифицировано из контрабанды в незаконные валютные операции, а затем в дачу и получение взятки должностными лицами органов МВД, неожиданно легко сдвинулось с места.
Довольным результатами работы остался и Виктор Леонардович.
Он сдержанно похвалил Сазонова:
– Ну, вот, Михаил Иванович, можешь ведь, когда захочешь! – и не отказался поучаствовать в небольшом сабантуе по поводу ареста главного взяткодателя, устроенном вечерком в их служебном кабинете. Благо Николай вернулся из Сочи, хотя и с отрицательным результатом по поводу пребывания там Майкла, но с сеткой мандаринов и двумя бутылками абхазской чачи, пахнущей дурно, но по мозгам бьющей хорошо. А именно это ударное качество серому веществу оперов для разрядки и необходимо.
4
Майкл оказался парнем не только симпатичным и понятливым, но и весьма прагматичным. Его отец – камбоджийский дипломат – и мать – профессор ведущего университета – дали сыну блестящее образование. Он отличался редкой начитанностью и широтой кругозора, умел быстро ориентироваться в обстановке и делать из нее правильные выводы. После нескольких доверительных бесед со следователем из Конторы Майкл вдруг заявил о готовности долговременно сотрудничать с российскими спецслужбами на взаимовыгодной основе при условии, конечно, облегчения его теперешней участи. Следователь сообщил об этом желании Сазонову, а тот – дальше по команде.
