Читать онлайн Рафаэль Дамиров - Последний герой. Том 1

1997-й год. Новознаменск – город областного значения.

На столе в кабинете тревожно зазвонил телефон, так, что пепельница затряслась, ощерилась «ежом» окурков. Я поднял трубку и поднес к уху.

– Алло, Сергеич! – раздалось оттуда, голос я узнал сразу.

Генка. Мой «ушастый», информатор, то есть, из ближнего круга Валета, местного криминального короля.

Геныч – друг детства и одноклассник. Шустрый, дерзкий, но с головой. Только вот свернул не туда – к бандюкам прибился, как, впрочем, многие ушлые парни сейчас. С Валетом крутится. Обещал, правда, мне: завяжет. А заодно – в знак покаяния – сольёт своего пахана. Валета. Гнида этот Валет та еще, послужной список – мама не горюй: сутенёрство, заказухи, стволы, наркота, рэкет. Полный комплект, чтоб на пожизненное и с гарантией.

Только вот какого чёрта Геныч звонит мне на рабочий? Такое палево… Видимо, прижало серьёзно. Срочная инфа.

И я не ошибся.

– Говори, – коротко бросил я в трубку, чуть ли не физически чувствуя тревогу на том конце провода. Я слушал своего агента, а на лицо сама собой натягивалась довольная лыба.

– Сергеич, слушай сюда… – голос информатора делано беспечный, но я уловил сдерживаемые нотки страха. – Сегодня ближе к вечеру наш общий знакомый заедет в заброшенный «штаб», у которого забор с дыркой. Помнишь? Будет там с гостями из южных краёв тачку смотреть. Говорят, аппарат понтовый, с хорошей начинкой. Так что, если кто интересуется – лучше подъехать, глянуть, пока не перекупили.

– Во сколько? – спросил я.

– Часов в восемь.

– Подъеду, – коротко ответил я и повесил трубку. Не хотелось палить Генку лишними словами.

Телефон ещё звякнул в тишине, а в голове уже крутилась расшифровка нашего диалога.

«Старый штаб с дыркой в заборе» – это про заброшенный моторный завод. Мы там в детстве в войнушку играли, я знал каждый пролом в стене. «Гости с юга» – понятно. «Носители солнца», как Генка их называл. Наркодилерский трафик: Средняя Азия или Кавказ. «Машина с начинкой» – героин или другая дурь, похоже, по-крупному. «Подъехать, пока не перекупили» – значит, ловить надо на месте. С поличным.

С поличным – кого? Ну а кого же ещё… Валета…

Я быстро доскочил до начальника УГРО.

– Палыч, – я ввалился в кабинет без стука, прервав его воркование с молодой следачкой.

Мне, как старому оперу, можно и без церемоний – свои люди. Да и с Палычем мы, считай, одногодки, вместе начинали еще при Союзе. Только я по карьерной лестнице шибко не продвинулся и звезд на погоны не хватал. Потому как начальству в рот не заглядывал, и если что – послать мог. Не за карьеру пёкся, а за дела реальные, вот и не выбился в кабинет с креслом и портфелем.

Палыч поморщился от меня, как от перегара, а девочка сгребла бумажки и, не глядя на досадную помеху в моём лице, выскользнула из кабинета. А помада на губах-то размазана.

– Макс, ну ё-моё… – вздохнул начальник, глядя на исчезающие в коридоре юные женские формы и упругие перекаты в юбке. – Не мог подождать… Я ж тут оперативное сопровождение дела по разбою согласовывал…

– Хрен с этим разбоем, по нему Петька Кривой расклад уже полный дал, явку подписал. А тут – Валета можно взять. Сегодня.

Палыч мигом оторвался от мыслей о ягодицах.

– Ты чё, серьёзно? Откуда инфа?

– Синичка на хвосте принесла. Железобетон. Короче, сегодня вечером, старая заброшка – будет брать крупняк дури у «абреков». Другого шанса может не быть, сам знаешь. Он жопой чует, когда за ним хвост – два года ведь беспределит, а мы к нему так и не подобрались.

Палыч уже и дышал-то через раз – проникся. Он знал, что если Валета реально крепануть – можно кучу темнух с отдела снять. И вообще город вздохнет с облегчением.

– Так… – пробормотал он. – Поднимай ребят. Но тихо. Чтобы ни одна мышь…

– Да погоди… Я один пойду, а с тебя ОМОН. Ребята с ним пускай подтянутся.

– Как это – один?

Я повел плечом, мол, да что там разговаривать.

– Боюсь, утечет инфа… Нет, я нашим верю… Но… Понимаешь, Валет всегда был на шаг впереди. Всегда предугадывал наши действия. Будто крыса у нас в отделе ему сливает. Ты бойцов готовь, ОМОН из области запроси, но не говори, куда и зачем. По факту пусть узнают, в последний момент. А я пока там на заброшке окопаюсь. Рацию возьму, сигнал дам, когда вам выдвигаться.

Палыч посмотрел на меня, как на буйного из «клетки».

– Макс, ты сбрендил? Или ветром мозги продуло?

– Не боись, Палыч. Я там каждый уголок знаю… Вы, главное, окружите там всё по периметру по моему сигналу, чтобы ни одна тля не просочилась. Но на сами завод не суйтесь без команды, не спугните. Я сам.

– Товарищ майор, – Палыч в секунду, без предварительных уведомлений включил начальника. – Никаких «сам»! Я запрещаю, это приказ!

– Иди на хер… Все, я пошел…

Я кивнул и развернулся к двери, как будто уже получил его ответ.

– Сам иди… – буркнул начальник и тихо добавил: – Удачи, Максим…

Только я вышел из кабинета, как напоролся на своего подопечного стажера.

– Ты чего здесь трешься, рыжий? – с подозрением уставился я на Сёму.

– Максим Сергеевич, я это… – молодой мял в руках листок. – Я к Пал Палычу, план розыскных мероприятий подписать.

– А-а… Ну иди, планировщик. Только запомни, Сёма, преступникам твой план по барабану, их руками ловить надо, а не бумажкой пугать.

Молодой замялся.

– Ну положено же по приказу составлять…

– Иди уже, – отмахнулся я и быстрым шагом направился к себе.

И стоит, главное, будто на что-то важное решился, а не с бумажками топчется. Или спросить чего хочет, а с языка не идёт. Эх, молодняк зелёный! Не до него сейчас.

Вошел в кабинет, открыл скрипучую дверцу старого насыпного сейфа. Он стоял в углу, под календарем с Ельциным. Мрачный, как гроб, тяжёлый, поседевший от пыли. Похоже, его сюда ещё при Союзе поставили – и с тех пор ни разу не двигали. Я достал из его черного нутра «Макаров». Бережно погладил воронение.

– Ну что, братец, – сказал я вполголоса. – Работка для тебя сегодня. Не подведи.

Щёлкнул флажком предохранителя, привычно сдвинув его вниз большим пальцем. Затем коротким движением дёрнул затвор – патрон ушёл в ствол. Снова поставил на предохранитель. Сунул оружие в наплечную кобуру. Готово.

Я всегда говорил с ним перед делом. Привычка? Суеверие? Скорее, просто как с напарником, который никогда не предаст. У нас в отделе перед важным делом кто-то чуть ли не крестится, кто-то на грудь принимает, а у меня вот – разговор с железом.

А дела в девяностых ведь какие – одно другого веселее. То «каменевские» в очередной раз сцепились с «центровыми» – рынок весь в крови. То фура с маком проходит как гуманитарка, естественно, под прикрытием, а «крыша» – свои, из Управы. То на стройке в подвале троих пришили – тела залиты бетоном. То поймали наркалыгу с обрезом – за два дня он обеспечил три трупа, и всё ради дозы и сраных золотых серёжек.

Такая у оперов работа: день прошёл – уже молодец. Выжил – вообще герой.

Хм… Может, к концу месяца ещё и получку подкинут… За прошлый квартал. Вот бы всю сразу дали.

– Максим Сергеевич! – в кабинет постучался тот самый стажёр, глаза таращит, будто только что от Палыча пистон словил. Рыжие вихры во все стороны. Сам – худой, нескладный, руки, как палки, а поди ж ты – мент.

Твою ж душу мать, кто ж меня с этим горем луковым связал? Кто решил, что я гожусь ему в няньки? Вопрос, ясное дело, риторический. Палыч так решил, конечно. Нет… котелок у моего начальника варит, не спорю, но временами такую сивку-бурку гонит – офигеваешь. Я ж не кабинетная крыса, не штабная канцелярия – я опер. Боец уличный, что называется – с передовой. А они меня в «воспитатели» записали, стажера втюхали и наставником по приказу закрепили. Мол, лучше тебя, Максим Сергеевич, никто молодняк не обучит. О как…

– Сёма, тебя стучаться не учили? – я даже голову не поднял, полез в ящик стола за наручниками.

– Извините, Максим Сергеевич… Я тут случайно услышал… Вы что, Валета идёте брать?!

– Так. Подслушивал? – ткнул я грозным взглядом в парня.

– Нет, что вы! Я просто под дверью стоял, на подпись, приоткрыл, чтобы заглянуть, и там вы про операцию рассказывали.

– Вот что Сёма, любопытной Варваре на базаре, сам знаешь, что оторвали. По самое не балуй. Еще раз – и в народное хозяйство пойдешь.

– Простите, Максим Сергеевич… я не хотел… А…

Тут он даже закрыл рот, потом выдохнул, и только потом произнёс:

– А возьмите меня с собой.

– С собой? – вскинул я бровь.

– Ну да…

– Что ж. Есть у меня к тебе ответственное задание, – хмыкнул я и снова полез в сейф.

– Ну наконец-то… – восхищенно выдохнул Сёма. – Хоть одно стоящее дело. А то я задолбался уже этих вокзальных бомжей опрашивать да пальчики катать. Профилактика, блин…

– Вот, Сёма, – я протянул ему материал ОПД. – Полистай. Где справок не хватает – накатай задним числом. Аккуратно, чтобы начальство не поперхнулось.

– А-а… а как же Валет?.. – захлопал глазами рыжий, как побитый пес.

– Забудь это слово. И не трещи по отделу. Усёк?

– Ну возьмите меня! – не унимался рыжий. – Возьмите с собой! Мне даже маме рассказать нечего, когда про работу спрашивает.

– Опасно, Сёма. Это тебе не кадровичку за коленку лапать.

– Я справлюсь, – вскинулся он. – Зуб даю, Максим Сергеевич!

Я поморщился.

– Маме скажешь, что работаешь с ответственной документацией. Не соврёшь, между прочим. Целее будешь.

– Вот так всегда… Не для того я в милицию пошел, чтобы «принеси-подай». Эх…

А я задумался…

Нет, не о том, что из всех помощников я бы выбрал этого юнца. Но ведь растреплет салага. Нельзя его в отделе оставлять, ставки слишком высоки.

Я ещё раз окинул взглядом его худую фигуру. Возьму, пожалуй, с собой, посидит в «норе», ничего с ним не будет.

– Ладно… Со мной поедешь, только вооружись и броник надень.

– Так, Максим Сергеевич, я же стажер. У меня нет табельного.

– Автомат возьми, я щас рапорт напишу на выдачу и за начальство сам подмахну, а дежурному в оружейке скажешь, что у нас рейд по цыганам. Понял?

– Ага!

– Не ага, а «так точно».

– Ага, так точно…

Я поморщился. Автоматы в МВД «недомеркам» и вправду запросто дают, как ни парадоксально. А табельное закрепляют, только когда в должности утвердят.

– Спасибо, Максим Сергеевич!

– Только не радуйся раньше времени. Это тебе не кино. Тут не холостыми стреляют.

Я посмотрел на часы… Время семь вечера. Промозглый ветерок согнал тучи, и кирпичная кладка развалин завода холодила задницу. Мы укрылись в заброшенном цеху, оттуда просматривался дворик, окруженный остовом заводских строений, как саркофагом.

– Максим Сергеевич, а можно отойти? – прошептал рыжий. – По-маленькому.

– Ссы здесь, чай, не графья, по уборным шастать.

– Здесь? Я не могу, я…

– Тихо! – шикнул я. – Едут, кажись. Странно, раньше времени прибыли.

Я снова глянул на запястье. «Командирские» не врали – время ещё не пришло. А значит, кто-то спешит. Или кто-то нервничает. И это плохо. Подкрепление-то на периметр к восьми выдвинется.

Во дворик, шурша колесами по битому кирпичу и бетонной крошке, въехали черный шестисотый «мерин» и «Гранд Широкий», как мы называли внедорожник «Чероки».

Тачки – в глухую тонировку, хоть глаз выколи, ни водилу, ни пассажира не разглядишь. Остановились по центру двора. Без сомнений – кортеж Валета.

Ну, допустим. А где вторая сторона? Где кавказцы?

Двери распахнулись, и из авто посыпались братки. Двое – с калашами, один со «Стечкиным», у остальных ТТ. Выперлись как на выставку, сверкают бритыми макушками, челюсти жвачку перетирают. Во взглядах наглая уверенность, значит, не ждут подвоха. Или…