Или у них все на мази. Не нравится мне это.
– Максим Сергеевич… – выдохнул шёпотом Сёма, вжимая голову в худые плечи. – А как же мы с вами их брать будем? Их вон сколько…
– Не бзди, «студент». Ждем… – я постучал его кулаком по груди.
Оттуда отдалось в костяшки глухим звуком. Броник надел, и то ладно.
– А подкрепление будет?
– Будет, Сёма, будет…
В это время из мерса вышел Валет. Подтянутый, спортивный. Ботиночки лаком сверкают – мушка не сношалась. Костюм с иголочки, на шее цепь из рыжья с палец толщиной. Морда – что кирпич, желваками играет, а хорьи глазки так и бегают, по сторонам зыркают.
Что ж ты зыришь, морда бандитская? Потерял кого? Или опера почуял?
Он не из воров – из спортсменчиков. Такие в девяностых быстро потеснили старую криминальную формацию. На понятия им плевать. По беспределу зачистили «синих» – тех, кто жил по воровскому закону и общак чтил. Теперь во главе криминального мира России-матушки вот такие: авторитет без ходок, без наколок. Но зато с деньгами, связями и личной охраной из бывших спецов. И попробуй-ка кто скажи, что он не пахан.
У «мерина» открыли багажник.
Ага… это уже интересно. Ну-ка, что ты там привёз, гадёныш? Дурь? Но какой смысл? Вроде ж, покупать собирался, а не возить с собой. Я вытянул шею, чтобы разглядеть получше.
– Максим Сергеич! – Валет вдруг театрально вскинул руки и выкрикнул. – У меня для тебя сюрприз!
И он обвел взглядом стены, за одной из которых мы притаились.
Я сглотнул. Твою мать… Что за цирк?!
Из багажника выволокли… Генку. Связанного и побитого. Моего информатора.
– У меня завелась крыса, смотри! – бандит взял у одного из братков ТТ и приставил его к виску Генки.
– Знаешь, как я поступаю с крысами?
Бах!
Я моргнуть не успел, как грянул выстрел и вынес однокласснику мозги. Тот рухнул сломанным манекеном, питая мазутную землю кровью.
Вот сука!
Кто меня сдал?!
Геныч, как же так?.. Убью… Я потянулся за автоматом, что был у стажера, но того и след простыл. Лишь вдалеке в развалинах мелькнула его тщедушная тушка.
Беги, Форрест, беги… Целее будешь. Это не твоя война, малахольный.
– Ну что, майор? – лыбился Валет, рыская глазами по развалинам. – У меня еще не все. Глянь!
Из джипа вывели заплаканную девчушку лет семи, с худыми коленками, и я сразу узнал дочку Геныча.
– Папа! – вскрикнула она, но один из мордоворотов уже крепко вцепился ей в плечо, будто тисками сжал.
Девчонка же вонзила зубы ему в запястье. Бандюган заорал, рефлекторно влепил ей плюху и перехватил второй рукой – удержал, не давая больше кусаться и дрыгаться. Она не плакала, не истерила – только шипела, как зверёныш, и вырывалась. Крепкая. Но совсем ещё ребёнок.
Вот же твари…
– Выходи, гражданин начальник! – хохотнул Валет, вскинул пистолет и нацелился ей в голову. – Или она отправится следом за папашей. А если выйдешь – клянусь, отпущу.
Клянётся, мразь… Нет веры шакалам. Не отпустит он никого. Ни девчонку, ни меня. Валет не оставляет свидетелей.
Но что-то надо было делать. Я не мог оставаться в укрытии. Нужно сделать хоть что-то.
– Считаю до трех! – главарь приставил пистолет уже вплотную к голове жертвы. – Р-раз!.. Два-а!..
– Выхожу! – выкрикнул я и, подняв руки, стал выбираться из укрытия.
– Ну здравствуй, майор, – закурил «Мальборо» Валет. – Херовая погодка, но самое то, чтобы сдохнуть. Волыну брось…
Я скинул свой ПМ, демонстративно показывая, что пустой.
– Отпусти ребенка, – сразу же процедил сквозь сжатые челюсти.
