– Должен только напомнить, – поспешно предупредил Краевский, – вы обещали мне, Владимир Федорович, держать в строгом секрете мои предположения, сделанные отнюдь не во вред и не в ущерб Пушкину…
– Помню, очень хорошо помню свои обещания и выполню их, пока тайное по нашей воле не станет явным. Время приспело.
Владимир Федорович сел за письменный стол и положил перед собой лист бумаги.
– Нуте-с, – он ободряюще глянул на Краевского, – попробуем в продолжение нашей беседы кратко положить на бумагу соображения о мерах, необходимых для спасения «Современника». Слушаю вас, многоуважаемый Андрей Александрович.
Андрей Александрович откашлялся. Начал говорить без всякой поспешности, округло и уверенно:
– Полагал бы взять за основание следующие пункты…
Наталье Николаевне не хочется вспоминать, а воспоминания никуда не уходят. Она так ясно видит перед собой барона Дантеса-Геккерена…
А все началось с того, что шальная Коко неведомо зачем уехала в город. Останься бы Коко на даче – и Наталье Николаевне, конечно, не пришлось бы совершать обычную прогулку по каменноостровскому парку в одиночестве. Ведь Коко не спускает с нее глаз…
Но именно на этой прогулке произошла встреча с бароном. Правда, если признаваться до конца, то, может быть, эта встреча и не была совсем неожиданной… При чем же тогда Коко? Разве Наталья Николаевна уговаривала ее не ездить в город?
А барон с первых же слов стал умолять ее в ближайшее воскресенье посетить в Царском Селе тетушку Екатерину Ивановну. Тетушка будет так счастлива!.. Он говорил с таким воодушевлением, будто всю жизнь только и заботился об удовольствиях престарелой фрейлины Загряжской. Он просил еще Наталью Николаевну выехать в Царское как можно раньше и тут же выдал себя с головой: ему рано придется покинуть Царское из-за дежурства в полку.
Наталья Николаевна невольно улыбнулась этой хитрости. Но Дантес повторял и повторял: «В воскресенье… в Царском… с утра…»
Наталья Николаевна, чтобы прервать эту сцену, поднялась со скамьи и, конечно, ничего не обещала. Зачем ей ехать в Царское непременно в воскресенье да еще в такую рань? Ведь тетушка обязательно поедет к обедне… Наталья Николаевна неожиданно для себя вдруг смешалась. Но Дантес не опустил глаз.
– Подарите мне эту встречу, и я – клянусь спасением моей души – никогда ни о чем не буду больше вас просить!..
А Коко все еще не возвращалась из города. Она так и не бросилась, по своему обыкновению, разыскивать растерявшуюся Ташу в тенистых, безлюдных днем аллеях каменноостровского парка.
К счастью, барон вскоре уехал. Наталья Николаевна продолжала прогулку. Нет, нет! Она ничего не обещала и не могла обещать.
А дни шли. Можно сказать, что они мчались один за другим, эти короткие дни… Даже в субботу Наталья Николаевна еще не думала о поездке в Царское. Александр Сергеевич на дачу не приехал. Вот тогда-то Натали и приказала подать лошадей к восьми часам утра. Приказала без определенного намерения – на всякий случай. Ведь она и раньше говорила, что собирается в Царское.
А Коко вдруг тоже собралась навестить тетушку.
– Как я рада, дорогая! – Наталья Николаевна ласково ей улыбнулась. – Мы совершим с тобой чудесное путешествие. А барон Геккерен, если, по обыкновению, явится завтра на Каменный остров, пусть перестанет воображать, что здесь всегда его ждут. Право, это будет полезно и для него и для тебя.
