В своих мечтах она брала цветок и обвивала лапками шею избранника.
Лалани бежали без страха и без остановки.
«Хомиш, выживем ли мы? Если не сгинем, я навсегда твоя муфлишка».
А Хомиш мысленно обнимал Лапочку, и это наполняло его изнутри и грело. Волна за волной нежности и любви накатывали и отступали. И вот очередная волна захлестнула, дернула позвоночник. Хомиш перестал дрожать, резко выпрямился, впился ботинками в бока лалани и крикнул во весь голос:
– Поостерегись, страх!
Что-то мягкое и теплое коснулось его, как слабое свечение во тьме, как родной голос, едва различимый и успокаивающий, и муфель почувствовал – опасности нет.
Хомиш смело смотрел вперед, на мелькающее нечто.
– Это не великантер, – сказал он так громко, чтобы услышали и муфлишка, и Афи, и даже лалань-самец, который бежал рядом и нес Шэма. – Это не чудище! Нет! И не ведмедь.
Лапочка тоже выпрямилась и выглянула из-за его плеча.
– Не великантер! Не бывает великантеров с такой огромной головой и бескрайллионом лап, – согласилась Лапочка и подскочила вместе с Хомишем на спине лалани, перепрыгивающей ствол поваленного дерева.
Теперь уже оба муфля поняли: их не пугает этот неизвестный. И на смену ужасу пришли другие чувства – любопытство и нарастающая уверенность в том, что впереди не враг, а друг.
Лалани остановились и разом фыркнули. Беглецы оказались у корней исполинского дерева, недалеко текла горная река. Холодный поток несся с шумом и пеной через валуны и пороги. По течению мимо проносились, кружась, бревна, щепки, сухая трава, мелькали каменные осколки.
Сиятельная самочка чуть согнула задние ноги, немного откинулась, и Хомиш с Лапочкой сползли с нее. Самец, что все время бежал рядом, упал коленями на землю и аккуратно сбросил тело Шэма.
Муфли поежились от холода. Самка-лалань нагнула голову.
– Благодарю за то, что спасли нас, – сказал Хомиш, его ушастая голова тоже непроизвольно наклонилась. Вдруг к позвоночнику снова прикоснулось что-то теплое, и незнакомый кроткий голос раздался отовсюду, словно заговорили небо, деревья, вода реки и все, что река несла с собой:
«Ты муфель Хомиш, верно? А с вами ведмедь Шэм? Верно?»
Хомиш вздрогнул, кивнул головой и глянул на Лапочку. Муфлишка словно пребывала вне этого голоса. Она не отводила взгляда от бурной реки. Хомиш спросил у своего кафтана:
– Афи, ты слышишь?
Спустя мгновение норна выглянула и посмотрела вопросительно. Хомиш понял: никто, кроме него, ничего не слышит. Он повертел головой. Голос снова раздался:
«С тобой говорю я, лалань. Мое имя Сия».
Хомиш уставился на животное. Лалань подошла ближе и коснулась горячим дыханием его лица.
«Я дивная, и у меня есть имя. Мне его дала великантерша, что пала в неравной битве. Мое племя будет помнить ее. Она спасла нас. Вы ее друзья, нам это известно. И мы посчитали верным ответить спасением за спасение. Теперь же вашему другу нужен лекарь, а нам – свобода».
Муфель не верил сам себе. Он слышал голос лалани?! Такого не бывало. Хомиш понимал, о чем шепчутся травы и цветы. Но зверей он не понимал никогда, это не под силу ни одному муфлю.
Он еще раз глянул на Лапочку, что отвлеклась от реки и смотрела то вверх, на дерево, то назад, в туман.
«Дерево вас защитит, а река утолит жажду», – произнесла сиятельная самка, сверкнула камнем во лбу, молча развернулась и исчезла в тумане вместе со всем лаланьим стадом.
– Убежали. Какие воспитанные животные, да, Хомиш? А как мыслишь, великантеры поотстали? – переживала Лапочка. Ее лапки теребили кафтан Хомиша, а ушки стригли воздух. – О, Хомиш, если б не лалани! Гляди, и Шэма принесли. Какие чудные они! Все красивые – чудные и добрые. По себе знаю.
