Жизнь, складывая на весы.
Ни как отец его – он мог бы
Всех изобильем удивить.
А здесь весьма ценили бога,
Всегда стараясь в храм ходить.
Степенно, мирно, тихо жили
Мещане, к подвигам не рвясь.
Не знаю, как они любили,
Но в них отсутствовала страсть.
12
Их жизнь и чувствовал, и видел
Иван, поскольку с ними жил.
Но, он, мещан не ненавидел,
Хотя, пока и не любил.
Был слишком юн, не понимая,
Что в этой жизни все равны.
Он возвышал себя, считая
Дворян, опорой всей страны.
Ведь их достоинство от бога.
И щит, и меч им богом дан.
Сын дворянина, разве мог, он,
Вдруг опуститься до мещан.
И герб его великолепный,
Достойный прошлой славы, был.
Но, вслух не говоря об этом,
Иван, довольно скромно жил.
А чем кичиться, всё беднеет
Его дворянский, древний род.
Да, был когда-то он виднее.
Ну, а сейчас, наоборот.
13
Не все, но многие дворяне
Так обеднели, что теперь
Перешагнув величья грани,
Встать не сумели от потерь.
Всё то, что приносило радость,
Как будто кануло на дно.
От прошлой роскоши осталось
Воспоминание одно.
Сиянье прошлых дней исчезло.
Их мир священный увядал.
Хотя живут, ещё, над бездной.
Хотя не каждый в бездну пал.
Но что их ждёт? Неумолимо
Стирает время блеск родов.
На славу, памятью хранимой,
Уж, оседает пыль веков.
Величие дворян, похоже
Сгорает, как закат времён.
Вот и отец Ивана, тоже,
Уже, почти что разорён.
14
Иначе, стал бы, он, Ивана
Определять к мещанам в дом?
Об этом думать даже странно.
Но что поделать – беден, он.
Конечно, знал Иван об этом.
Но он зависел от судьбы,
И говорил себе: «Не сетуй!
Вся жизнь, пока что впереди.
Всё в мире может измениться,
Но чтобы не попасть впросак
Конечно, нужно мне учиться.
Все начинали в жизни так.
Вот Пушкин. Кто он до лицея?
Когда же, лицеистом стал,
Он приобщился к яркой цели,
И может сам не ожидал,
Что весь стихами вдруг взорвётся.
Лицей открыл поэта в нём.
Теперь, сияет словно солнце
Поэзии российской, он».
15
Так рассуждал Иван, возможно.
И надо было полагать
Был прав. Хотя довольно сложно
Свою судьбу предугадать.
И он, умом к стихам тянулся
И он поэтом стать хотел.
И в нём давно бурлили чувства.
Но он их высказать, не смел.
Кому же, хочется, чтоб тут же
Его надменно пресекли,
Что мол, таких стихов не нужно.
Они, быть может и милы.
Но нет в них прока, только рифмы,
Что благозвучие таят,
Душе подсказывают ритмы,
Но ни о чём не говорят.
Бросай писать ты, вирши эти.
Тебя дела другие ждут.
И тут же, в нём убьют поэта
И страсть души его убьют.
16
Но к радости своей и нашей
Он их писать не перестал,
Кропал, хотя и было страшно,
Когда он в суть стихов вникал.
Писал, зачёркивал и снова
Их беспощадно в клочья рвал.
Он относился к ним сурово,
И всё ж, любовью к ним пылал.
Не многие из них попали
В его заветную тетрадь,
И, затаившись, ожидали
Перерожденья благодать.
Когда, Иван перебирая
Стихи, вновь будет ими жить,
Словами, строками играя,
Их в совершенство превратит.
Никто в те дни, не знал о том, что
Стихами занят он порой.
Подросток, мальчик, что он хочет,
Попав случайно в мир иной.
17
Да, в мир иной, чужой, тревожный,
Попал он. Мир тот городской,
Не радостный и не надёжный,
Наполнил мальчика тоской.
Он здесь без матери остался
И без отцовской ласки жил.
Как прежде, звонко не смеялся,
Ни с кем, как раньше не дружил.
Не потому ли пал в унынье.
Как быстро изменилась жизнь
С ним, так же, жил, у мещанина,
Егор Захаров – гимназист.
Их здесь, судьба объединила
Одной гимназией, в те дни.
В друзей, как будто превратила,
Но были разными, они.
