– Не-а, – покачал головой Мишка, – я старый учебник листал, там про пирамиды очень интересно было написано.
– Да разве ты читать умеешь? – сощурился Иваныч, – картинки небось рассматривал?
– Умею, – растерялся Михаил, и догадавшись что старик его просто подначил, рассмеялся самым первым.
– Ладно, Мишаня, перебирайся за руль, я немного подремаю. А то после сытного ужина, что-то меня в сон потянуло.
Иваныч лукавил, ужин оказался бледноват, и нисколько не притупил чувства голода, а только разжег его еще сильнее. Можно представить каково сейчас молодым желудкам, если даже у него в шестьдесят с хвостиком, урчит как у бегемота.
Впрочем, подумал он, вытягивая ноги на кушетке спального места, даже такой ужин гораздо лучше, чем лечь спать голодным.
День третий
Вчера как та сороконожка бегала, получала и выбивала из нашего завхоза все необходимое. Кто сказал, что горцы щедрые натуры? Плюньте в него несколько раз и еще разок от меня. Большего жмота, чем наш Расул я в своей жизни еще не видела. Выдает строго по списку, и в минимальных количествах, как будто из собственного кармана достает или от сердца отрывает. Не выдержала и поинтересовалась, нет ли в его родословной хохлов или евреев? Обиделся, великодушно кинул на стол несколько десятков систем переливания крови сверх списка. Так сказать, с нашего барского плеча – вам холуям подачка. Кушайте, не обляпайтесь…
Вот же говнюк!
Мой походный хомяк никогда ни от чего не отказывается, даже от мази для лечения геморроя. Пока еще неизвестно, что нам пригодится, а что нет. Системы по любому пригодятся, и вдвойне обидно будет, если предлагали, а я не взяла. Так что сгребла все что дали, истребовала все, что положено, и еще немного сверху выклянчила.
Не на ту напал, скупердяй чертов. Я для дела и поскандалить могу, и слезу пустить, и начальству нажаловаться. В морду дать, конечно, не смогу, но при очень сильном желании могу кого-нибудь об этом слезно попросить и тогда обидчику мало не покажется.
В общем, я – типичный манипулятор. И горжусь этим! А что такого? Когда в экспедиции ты единственная женщина, всякое может случиться. Без железного характера, твердой воли и умения манипулировать мужиками, банально не выживешь. Ну и профессия, конечно, отпечаток на характер наложила. Немножко здорового цинизма, пофигизма и гипертрофированная строгость с пациентами, вырабатываются уже на первых годах самостоятельной практики. Мужики, они же, как дети, иногда пожалеть нужно, а иногда и прикрикнуть, чтобы не ныли без повода. А убеждать и доказывать, это слишком долго и не всегда практично.
«Больно? Терпи! Не настолько страшное ранение, чтобы на тебя обезболивающее тратить. У меня запасы не бесконечные». «Щиплет? А ты что, не мужик? Хватит ныть, у других все гораздо серьезнее, и никто не скулит». «Чего скис? Как жить после ампутации кисти? Да так же, как и раньше жил. Поначалу тяжело будет, потом привыкнешь. Все привыкают, и так же радуются жизни, кушают, спят и ходят на работу. Жизнь ведь на этом не заканчивается».
Вот так, где-то силой убеждения, где-то шуточками, а где-то напускной строгостью. А если каждого больного по головке гладить, никаких душевных сил не хватит. Я же не мамка для всех и для каждого. Я – хирург. Мое дело раны штопать, застрявшие в теле пули извлекать и бинты с марлей переводить.
А спиртом, тем не менее, Расул меня обделил. Одна канистра слишком мало для такого похода. Чем инструмент стерилизовать в походных условиях прикажете? Собственной мочой?
