– Смотрите, четыре машины развернулись и едут обратно по обочине! – громко воскликнула девочка лет пяти.
– Амалия, не ори ты так! – упрекнула ее мать, которую саму совсем недавно назвали хабалкой.
Наконец, автобус продвинулся вперед на несколько метров. Скорее всего за счет уехавших машин. Прошло пятнадцать минут и еще минус семь-восемь автомобилей, уехавших по обочине. Я забеспокоилась и заерзала на месте. Автобус двинулся вперед метров на триста, а после вновь остановился. Граница стала ближе, и КПП теперь можно рассмотреть, если прищуриться. Я нервно сглотнула, увидев на границе людей с оружием.
– Какого хрена? – раздался недоуменный голос парня лет двадцати пяти, возникшего возле нас. – Че происходит, начальник?
Он положил руку на соседнее сиденье, и я заметила на его левом предплечье татуировку в виде черной стрелы с наконечником. На нем были темно-синие джинсы с полузауженными штанинами, белоснежные кеды и свободная белая футболка. Он провел ладонью по темным волосам и слегка прищурился, глядя вдаль на лобовое. Волосы были коротко подстрижены на висках и затылке, а челка – чуть длиннее, объемная и небрежно уложенная. Глядя на него в профиль, я заметила тень трехдневной щетины и нос с острым кончиком, едва заметными ноздрями и плоской переносицей.
– Не знаю… Если тебе не терпится пересечь границу, можешь пешком пойти. Еще быстрее нас доберешься, – небрежно ответил водитель.
В это время мимо проехали еще парочка машин.
– Ну уж нет, в такой жаре я лучше здесь посижу, – с усмешкой возразил парень, вздернув бровь. – Ну и зачем они обратно возвращаются?
Нам обратно никак нельзя. Я обязана попасть в Варпину. Любой ценой.
– Похоже, их разворачивают те ребята с калашами, – задумчиво предположил мужчина-шатен, который помог мне с коляской.
Он неожиданно возник возле моего места и сел напротив на первое свободное. В тот день и вправду было не так много пассажиров. Его прищуренный взгляд был полностью сосредоточен на дороге, а желваки на скулах нервно отплясывали. К слову, скулы у него были высокими, а нос греческий прямой: характерная форма лба плавно переходила в линию носа, а переносица почти не выделена. Спустя пару минут он взволнованно провел ладонью по светло-каштановым волосам, такого приятного теплого бежево-коричневого оттенка. Стрижка у него была похожа на полубокс: постепенный, очень плавный переход от коротких волос у висков и на затылке к более длинным к макушке.
– Откройте двери, моя семья уходит! – скомандовал какой-то мужчина. Он уже стоял в проходе с тремя детьми лет десяти, семи и пяти. Пока его супруга доставала багаж с верхней полки.
– Вы уверены? с сомнением спросил шатен, оглянувшись на семью из пяти человек.
– Мы быстрее доберемся пешком, – возразил мужчина, взяв за руку самого младшего ребенка. Девочка несла в другой руке потрепанного коричневого медведя с красной бабочкой на шее. Судя по его виду, медведь был старше девочки лет на десять. – Уже чай будем дома пить, когда вы границу пересечете. На попутке доедем.
– Дело ваше, – усмехнулся водитель и открыл среднюю дверь автобуса.
Мы молча наблюдали, как они вышли на обочину дороги и растворились между автомобилями. Парень, который подошел к водителю первым, решил сесть на свое место. Но перед тем, как уйти, бросил неторопливый взгляд в мою сторону и подмигнул. Я поежилась и нервно провела ладонью по потному лицу. А молодой человек, который помог мне с коляской, продолжил сидеть рядом с нами на противоположном ряду, беспрестанно глядя в лобовое стекло.
