Глаза мужчины, который был рядом, были зелеными, яркими, как мох на утренней росе, но в них, я заметила что-то странное. Это было не просто удивление, не испуг, как я могла бы ожидать. Нет, в его взгляде было нечто более тонкое, едва уловимое, почти незаметное – легкий отголосок страха, скрытый под слоем растерянности.
Его глаза были слишком спокойны, чтобы быть испуганными по-настоящему. В них не было паники, как у людей, которые потеряли контроль. Это был страх, скрывающийся за чем-то более глубоким, будто он сам не знал, что с ним происходило. Он был больше ошеломлен тем, что происходит, нежели реально напуган. Как будто реальность, которую он только что пережил, была для него слишком странной и новой, чтобы сразу ее осмыслить.
Я заметила, как его взгляд то резко скользил по автобусу, то вновь останавливался на мне, будто он искал что-то, чего не мог найти. Это было не то, что я могла бы назвать паникой, нет. Нечто более деликатное, как растерянность человека, который вдруг понял, что мир вокруг него уже не тот, что был прежде. И этот взгляд, отголосок страха, не такой, как у других, оставил в груди тяжелое чувство, словно мне нужно было помочь ему понять, что теперь будет с ним… и со всеми нами.
– Он жив?! – раздался женский голос из глубины салона, спустя несколько минут молчаливого страха.
Парень с татуировкой и шатен, который спас меня, тут же окружили водителя, в глазах которого застыла смерть. Я не видела крови, потому как находилась с противоположной стороны, откуда стреляли. Однако мне не нужно было проверять пульс, чтобы понять, что он мертв.
Я видела смерть слишком часто, чтобы спутать ее с чем-то другим.
Нет. Нет, нет! Я должна пересечь границу!
– Бери его за руки! – скомандовал зеленоглазый шатен.
Мужчины быстро оттащили тело водителя на переднее пассажирское сиденье. Они шли по осколкам разбитого стекла, которые осыпались с тела, словно песок.
Я же, так и стояла в дверях автобуса, не решаясь войти.
Из салона раздавался детский плач, паника женщин и невозмутимое мужское молчание. Люди столпились вокруг бездыханного тела водителя: кто-то неловко прочистил горло, а кто-то испуганно схватился за рот, как только увидел кровь на голове мужчины. У него проникающее ранение головы: пуля прошла в аккурат через висок. Летальный исход в таких ситуациях едва ли не стопроцентный. Редко, когда при выстреле в висок пуля может пройти по непредсказуемой траектории между жизненно важными участками мозга, не задев крупные сосуды.
– Среди нас есть врач? – спросил шатен, с надеждой оглянув людей.
– Алиса, чего ты стоишь? – спросила мать дрожащим голосом.
Два океана глаз отражали нешуточное волнение и обеспокоенность. Я знала, о чем она думает, но не хотела показывать, что имею отношение к медицине. Поэтому тихо стояла в стороне, прекрасно осознавая, что водитель уже не нуждался в помощи.
– Извините, пропустите, пожалуйста! – на ходу, немного торопясь, произнес мужчина лет сорока в потной белой футболке. Его темные волосы струились задорными волнами. Он и его выдающийся пивной животик пытались протиснуться через толпу людей и тесный салон автобуса. – Пропустите, я анестезиолог-реаниматолог!
Шатен, не теряя времени, тут же сел за руль, взглянув на меня обеспокоенно хмуро. А я все это время стояла на высоких ступенях автобуса, боясь пошевелиться. На глаза наворачивались слезы от недопонимания, паники и обиды. Он начал нажимать какие-то кнопки на панели и двери автоматически закрылись, от чего мне пришлось полноценно подняться в салон.
