Последний Поход. Когда проснутся мертвецы - страница 14

Она указала на артефакт, всё ещё висевший на шее Торина.

Слова старой прорицательницы заставили толпу притихнуть. Даже Ренар на мгновение потерял свою уверенность – Ильту уважали и боялись все, включая старейшин.

Но замешательство длилось недолго. Варас, отец Ренара, покачал головой:

– Духи могли указать на важность находки для племени, но они не отменяют наших традиций. Сын рыбака не может претендовать на дочь знахарки, – он повернулся к толпе. – Этой ночью мы празднуем великий улов и находку. Но завтра совет старейшин решит, как поступить с тем, кто осмелился нарушить законы предков.

Он сделал знак, и державшие Торина парни отпустили его. Молодой человек пошатнулся, но устоял на ногах, глядя прямо в глаза старейшине.

– До завтра ты будешь находиться в своей хижине, – продолжил Варас.

– Нет, – неожиданно твёрдо ответил Торин. – Я не хочу выполнять законы племени.

По толпе прокатился ропот возмущения, но, прежде чем кто-либо успел вмешаться, вперёд выступила мать Лиары, главная знахарка племени Сирона. Её величественная фигура, украшенная ритуальными символами и драгоценными камнями, внушала трепет даже старейшинам.

– Торин прав, судьбу моей дочери буду решать я, как велит традиция. Завтра я проведу обряд предсказания, и духи озера укажут достойного.

Это заявление вызвало смятение. Сирона редко пользовалась своей властью, но, когда она это делала, даже старейшины не решались ей перечить. Варас нахмурился, но кивнул, признавая её право.

– Пусть будет так, – сказал он. – Завтра мы узнаем волю духов.

Праздник был безнадёжно испорчен. Постепенно люди начали расходиться, обсуждая произошедшее. Торин, пошатываясь, направился к своей хижине. Сура подхватила сына под руку, помогая идти. Их провожали взглядами – кто-то с сочувствием, кто-то со злорадством, кто-то с любопытством.

Проходя мимо Ренара, Торин на мгновение остановился. Их глаза встретились, и в этом взгляде не было просьбы о пощаде или страха – только обещание. Обещание, что эта история ещё не закончена.

– Ты пожалеешь об этом, – тихо произнёс Ренар, так, чтобы слышал только Торин. – Её ты не получишь никогда, а завтра потеряешь ещё больше.

Торин не ответил. Вместо этого он перевёл взгляд на Лиару, которая стояла поодаль, окружённая своими родственницами. Их глаза встретились через толпу, и девушка незаметно коснулась губ, передавая безмолвное послание. В этом жесте было столько нежности и обещания, что Торин почувствовал, как новые силы вливаются в его избитое тело.

Опираясь на мать, Торин медленно побрёл к дому. Ночь опустилась на деревню озерамцев, прерывая праздник и принося с собой тревожные сны и предчувствия перемен, которые неминуемо принесёт следующий день.

Утро пришло в поселение озеранцев с рассветными лучами, пробивающимися сквозь высокие дубы, окружающие небольшое селение, возникшее на руинах древнего мира. Тысячелетия прошли с момента падения металлических богов, и жизнь продолжалась, приспосабливаясь к новым условиям существования. Ветер нёс с озера запах свежести и влаги, перемешанный с ароматом коптящейся рыбы и лесных трав, развешанных пучками возле каждой хижины для защиты от духов и болезней.

Обменная площадь поселения, обычно спокойная в это время сезона, сегодня гудела от множества голосов, словно растревоженный улей. Воздух наполнялся многоголосым гомоном, смехом, спорами и возгласами торговцев, расхваливающих свой товар. Здесь толпились не только озеранцы в своих характерных одеждах из выделанных шкур и грубого холста, украшенных речным жемчугом и талисманами из рыбьих костей – каждый из которых был не просто украшением, но нёс глубокий сакральный смысл, передаваемый от поколения к поколению. Эти обереги рассказывали безмолвную историю древних верований, сохранившихся сквозь тысячелетия после Великого Падения.