Осторожно открыв футляр, я увидел гитару. Она была такой же старой, как и сам кейс, но, на удивление, сохранилась лучше – тёмное дерево всё ещё слегка поблёскивало. Я взял её в руки, провёл пальцами по ржавым струнам, вспоминая, когда в последний раз держал инструмент.
На дне футляра валялись несколько старых гитарных медиаторов, перочинный нож с потемневшей ручкой, два десятицентовика, четвертак и потрёпанная записная книжка. Её страницы были исписаны моими небрежными каракулями – в основном текстами песен, которые, если бы я перечитал их сейчас, наверняка заставили бы меня либо рассмеяться, либо содрогнуться от стыда.
Кэндис
Солнце только начинало подниматься, когда зазвонил мой будильник – за десять минут до того, как мне действительно нужно было вставать. Я повернулась на бок, нажала кнопку «отключить» и на мгновение позволила себе насладиться тишиной и покоем.
Пока варился кофе, я поднялась наверх и направилась в ванную в конце коридора. Быстрый душ помог окончательно проснуться, а старые джинсы и удобная футболка стали моим привычным нарядом. Заплетая влажные волосы в косу, я поймала себя на мысли, что, как обычно, забыла про макияж.
Но потом я вспомнила о Майкле. И внезапно во мне проснулась девушка, которая, кажется, решила немного постараться. Схватив тональный крем и кисточку, я нанесла лёгкое покрытие, а затем добавила немного туши.
Вот и всё. Готово.
Я не понимала, почему вообще так суетилась. В конце концов, он – тридцатилетний мужчина, которому вот-вот исполнится тридцать один. А я всего лишь двадцатилетняя девчонка с глупой влюблённостью, которую, наверное, давно следовало похоронить вместе с остатками детской наивности.
Вздохнув, я открыла старую шкатулку, принадлежавшую моей матери, и достала кольцо, надевая его на правую руку. Уже собиралась закрыть крышку, но вдруг мой взгляд зацепился за серебристый отблеск.
Я слегка улыбнулась, осторожно взяла жетон и провела пальцами по его гладкому, прохладному металлу.
Я носила эти жетоны несколько месяцев после ухода Майкла, решив сохранить их для того, кто когда-нибудь вернётся за ними. Со временем я выросла и убрала их в свою шкатулку, но никогда полностью о них не забывала.
Я аккуратно положила жетоны обратно и спустилась вниз, предвкушая аромат свежесваренного кофе. Это было неприлично, но одно только его утреннее благоухание приводило меня в невероятное возбуждение.
Насвистывая песню Денниса Ллойда, я налила себе чашку, наслаждаясь этим маленьким ритуалом. В этот момент за моей спиной раздался звук открывающейся двери.
Я повернулась на босых ногах и увидела Майкла.
Он был в красной футболке и джинсах, а на голове у него красовалась бейсболка, которую он снял сразу же, как вошёл в дом. Положил её на стол, рядом с солнцезащитными очками и ключами от своего грузовика.
На его подбородке и щеках уже проступила тёмная щетина, отчего он выглядел старше и ещё более… зрелым. Очередное напоминание о том, насколько велика разница в возрасте между нами.
– Десять лет, почти одиннадцать, – промелькнула мысль.
– Доброе утро, – первым заговорил Майкл.
– Привет, – ответила я, стараясь не смотреть на него слишком долго. – Бери себе чашку… Я ещё не завтракала. Ты хоть немного поспал? Знаю, что первая ночь в новом месте может быть… странной, – быстро протараторила я, пытаясь заполнить неловкую тишину.
– Это место совсем не кажется мне странным, – произнёс он после небольшой паузы, проходя за мою спину, чтобы достать кружку из шкафа.
