Когда тебя слишком долго считают пустым местом, трудно вдруг поверить, что ты можешь значить для кого-то больше. Трудно позволить кому-то приблизиться.
Кэндис подняла на меня глаза. Но в её взгляде не было жалости. Только понимание.
Я знал, что ей самой пришлось нелегко. Потерять обоих родителей за два года, остаться одной, взвалить на себя ранчо… Она тоже несла на плечах груз, который не каждому под силу.
– Ты можешь говорить со мной, знаешь… О чём угодно, – пробормотала она. – Я здесь.
Я слабо усмехнулся.
– Да… – выдохнул я. – Я знаю. Просто… не понимаю, почему.
– Почему что?
– Почему ты вообще должна обо мне заботиться. Я не особенный.
Она покачала головой, словно поражаясь тому, что я мог так думать.
– Это неправда, – тихо сказала она. – Ты важен для меня, Майкл.
Я собирался было отмахнуться, но следующие слова остановили меня.
– Я носила твои жетоны на шее два года… – призналась она.
Я замер.
– Они до сих пор у меня. Лежат в шкатулке.
Она сглотнула, но не отвела взгляда.
– Первые два года я представляла, как ты вернёшься. Как мой отец снова возьмёт тебя на работу… А потом я надеялась, пусть и по-детски, что однажды ты взглянешь на меня и увидишь уже не ту маленькую застенчивую девочку с выбитыми зубами и ободранными коленками.
Щёки Кэндис вспыхнули румянцем, но слова продолжали литься из неё, словно она наконец решилась их высказать.
– Я всегда мечтала однажды выйти за тебя замуж.
Она нервно рассмеялась, прикрывая лицо руками, осознавая, что только что сказала.
Я не знал, что ответить. Я только знал, что хочу её поцеловать. Но моё тело будто парализовало, и я не мог сделать ни единого движения. В конце концов, я тихо произнёс:
– Я никогда не видел в тебе застенчивую маленькую девочку с выбитыми зубами и ободранными коленками.
Она медленно опустила руки.
– Нет?
– Нет, – кивнул я, усмехнувшись. – И, если честно, думаю, твой отец вернулся бы с того света и надрал мне задницу, если бы знал, о чём я сейчас думаю.
– Ладно, вау… эмм… – пробормотала она, качая головой и прикрывая пылающие щёки руками.
Мы оба замолчали, повисла напряжённая тишина. А затем воздух наполнился едким запахом гари. Кэндис резко выругалась и бросилась к духовке, выхватывая оттуда то, что когда-то было курицей, а теперь больше напоминало кусок угля.
Я улыбнулся, наблюдая за этим хаосом.
– Мы всегда можем пойти куда-нибудь, – предложил я, когда она виновато взглянула на меня, всё ещё держа в руках чёрный, дымящийся ком.
Она рассмеялась.
– Пожалуй, это хорошая идея.
Кэндис
Следующие два дня прошли, мягко говоря, странно. Мы будто вернулись к самому началу. Майкл снова замкнулся, едва бросая в мою сторону пару слов. Я не могла понять, что у него на уме, не знала, был ли это его способ держать дистанцию или же что-то его тревожило.
Но у меня не было времени зацикливаться на этом. Работа по дому, уроки верховой езды, ранчо, а ещё Мейзи, которая требовала моего внимания, – всё это не оставляло мне свободной минуты.
Завтра утром мы с ней и её сводной сестрой, одной из подружек невесты, отправлялись в Даллас на девичник. После вечеринки у нас была запланирована встреча с поставщиками провизии для свадьбы, которая должна была состояться через три недели.
Честно говоря, я с нетерпением ждала этой поездки. Но, несмотря на это, чувствовала себя так, будто впервые оставляю ребёнка одного дома.
– Спасибо вам большое, что согласились помочь, – с улыбкой сказала я, обнимая дядю.
