– А где спишь ты?
Небритый ухмыльнулся:
– Здесь. Уже хочешь ко мне в кроватку?
Александр подумал: "С волками жить…" и, также неприятно усмехнувшись, сказал:
– Больше ты там не спишь.
– Эге, да у нашего щеночка зубы прорезались! – человек поднялся со стула и скинул робу. Вдруг он неожиданно прыгнул вперед и влево. В правой руке его сверкнул нож. Не выпрямляясь, на полусогнутых ногах, он жонглировал ножом так, что было видно лишь сверкание стали. Александр сразу узнал мабогинскую школу, которая, как и другие, имела свои плюсы и минусы, и сказал:
– Для дилетанта ты неплохо владеешь мабогинским ножом.
Тем самым он дал понять противнику, что и сам знает эту школу, но тот лишь сверкнул глазами и двинулся вперед, ускоряя движение руки. Александр, не мудрствуя лукаво, схватил с нар небольшую подушку и швырнул её в лицо небритому, одновременно ударив ему правой ногой под коленную чашечку. Из распоротой подушки полетели синтетические внутренности, а противник Александра отступил назад, припадая на левую ногу и держа нож перед собой. "Вот она, твоя ошибка!", – подумал Морозов.
Придав своему телу вращение налево, в прыжке правой ногой он выбил нож из руки противника и, извернувшись, словно кошка, левой ногой нанес второй удар в челюсть небритому. Нож ударился о стену и звякнул где-то в углу, а зэк стоял, покачиваясь, словно размышляя, куда ему падать. Наконец он рухнул навзничь. Александр переступил через него, подобрал в углу нож и протянул его формасу рукоятью вперёд.
– Я думаю, здесь правом ношения оружия распоряжаешься ты.
Формас понял игру Александра. Тот показал, что достаточно силен, но не собирается претендовать ни на его власть, ни на принятые устои. Это его устраивало, формас взял нож и протянул руку для приветствия.
– Зови меня Оспан.
– Александр.
– Хорошо дерёшься. Давненько я не видел таких точных ударов – Зуб так просто не вырубился бы.
– С детства занимаюсь, а потом попал на фронт в десант…
– Ну, я и гляжу – удар у тебя поставлен, как следует…
Они болтали ещё часа два. За это время Зуб пришел в себя и злобно таращился на новичка с угловой нары, периодически трогая то распухшую челюсть, то ушибленное колено. Потом был ужин из зажаренных подметок, после чего Александр с Оспаном сели играть в трехмерные шахматы. Формас быстро обеспечил противнику три разгромных мата, чем вызвал искреннее недоумение Морозова, считавшего себя неплохим игроком. Прозвенел громкий звонок и выключили свет. В коридоре ещё долго разносились крики, сопение, шаги надзирателей, но постепенно все стихло. Тюрьма погрузилась в тяжкий сон.
Александр не мог уснуть и размышлял над сложившейся ситуацией, ругая себя последними словами. Как же он попался на такую элементарную уловку?! Ну кто его тянул за язык?! Если бы не проболтался, то существовал, пусть крохотный, но шанс, что его отпустят. Теперь не было даже такого. Хотя, по здравом размышлении, в любом случае Александр был претендентом номер один на продолжение работ профессора.
Даже если рассказать эсбэшникам обо всех, известных ему нюансах исследований Аллигана – все равно не отпустят – он знает слишком много. Теперь ему либо впаяют государственную измену и отправят гнить на Сен-Луис, либо сошлют на Корфу, дорабатывать идеи профессора до внедрения их в жизнь. В общем, куда ни кинь, всюду клин, поэтому Александр решил молчать. Служба безопасности не посмеет выпустить его из своих цепких лап, точнее то, что он держит в своей голове. Им позарез нужны эти знания. Да ещё Василий удружил со своим минералом! Александр ничуть не обольщался насчет того, что его будут судить и дадут возможность оправдаться – когда дело доходило до государственной безопасности, то обходились любые законы. Значит придется бороться за выживание любой ценой. С этими мыслями Александр уснул.
