Последний рейс - страница 15

– Не мешайте, пожалуйста, раз студент ищет, значит что-то знает.

А помнишь, как сдали сопромат? И всей группой пошли отмечать в ресторан «Волхов». Сложились. Денег в обрез. Пили зелёный ликёрчик шартрез, а закусывали салатом оливье. Вся наша группа курила и только Вовка Ленин (сибиряк, у них там всё село Ленины, а жена у него Надежда. Мы её Крупской звали.) Ленин не курил. Студенческий билет и прочие документы положил в папку. Папку отдал мне, а сам вышел из ресторана на Литейный проспект подышать воздухом. Одев верхнее пальто мы толпой вышли из расторана. Вовки нигде не было.

– Наверное пошёл в общагу, – сказал Сашка «шкаф».

Прозвище «шкаф» Сашка получил ещё на первом курсе, так как рост у него был 2 метра и очень широк в плечах. Парень весёлый, добродушный и необидчивый. В общаге, от вахтёрши, узнали, что Ленин ещё не приходил. Да где же он? Я села на телефон и стала обзванивать все больницы. Ребята побежали на Литейный проспект. В больницах Ленина не было. Обзвонили все отделения милиции. И через два часа, наконец-то, дежурный какой-то ментуры, переспросил меня:

– Как говорите его фамилия?

– Ленин, – отвечаю.

– А имя? – заорали в трубку.

– Владимир.

– Где его документы? – спросил охрипший голос.

– У меня его папка, а в ней все документы.

– Говорите адрес. Сейчас привезём.

Мы всей нашей группой сгрудились около дверей общежития. Через 20 минут подъехал ментовоз. Из машины вышли два мента, с портфелем в руках и наш Вовчик, с распухшей мордой и подбитым глазом. Старший лейтенант проверил протянутый мною паспорт, студенческий билет. Поговорил с вахтёршей и полностью поверив, что это настоящий Ленин, вручил Вовке портфель и похлопав его по плечу, сказал:

– Извини, браток. Промашка вышла.

Всей толпой поднялись в комнату Володи. Он вытащил из портфеля три бутылки коньяка, палку сервилата, две банки чёрной икры. От Ленина мы услышали рассказ о его злоключениях. Выйдя из ресторана, Ленин распахнул пальто и полной грудью вдыхал свежий, морозный воздух. Рядом остановилась милицейская машина, из которой выскочили два сержанта, и не спрашивая ни о чём, заломили Володе руки за спину, и втолкнули его в ментовоз. В отделении сразу же провели в кабинет для допроса. За столом сидел старший лейтенант. Сержанты, толкнув задержаного к стулу, встали рядом с обеих сторон и в правой руке стали поигрывать резиновой дубинкой.

– Фамилия? – спросил офицер.

– Ленин, – ответил задержаный.

– Имя.

– Владимир.

Офицер поднял голову и взглядом очковой змеи, уставился на задержаного.

– Отчество.

– Иванович.

– Ты, что падла, издеваешься над вождём революции?

Старший лейтенант, выскочил из-за стола и кулаком, врезал допрашиваемого в глаз. Удар был такой силы, что Володя упал на пол вместе со стулом. Сержанты подняли стул вместе с задержаным.

– Ах ты ж, сволочь, отчество вождя не помнишь? Двинь эту гадину, – велел он сержанту.

Тот ударил резиновой дубинкой.

– Фамилия, – заорал вновь лейтенант.

– Штирлиц, – ответил Володя.

– Да он издевается над нами гад, – взревел офицер.

Сержанты набросились на Володю и стали его, лежащего на полу, пинать ногами. В это время в кабинет вбежал дежурный по отделению и что-то стал говорить офицеру на ухо. Офицер приказал прекратить избиение. Володю вывели из отделения милиции, посадили в машину и отвезли в общежитие.

Спать совершенно не хотелось, а воспоминания нестолько успокоили Алису, сколько огорчили. Вспомнилось избитое, распухшее лицо Володи. И спрашивается за что? За фамилию человек пострадал. Так он её не присвоил, не взял, как псевдоним. Она ему от рождения дана. За иллюминатором послышался удар тяжёлого, железного предмета, упавшего на железную палубу. Резкий вскрик человека, маты, стоны, перебранка полушопотом мужских голосов. На море был полнейший штиль. На соседнем пришвартованом судне, громко залаяла собака. Ну, как в селе, подумала Алиса и хотела уже задраить иллюминатор, чтобы посторонние звуки не долетали из вне, так как уснуть практически невозможно, как неожиданно, её остановил диалог из иллюминатора: