Лене стало не по себе. Страшно: как Ириша могла почуять этот ветер через стену? И если бы только через стену. И горько: этот ветер унес Андрея. А ее оставил. Ей нет дороги в его мир. Он только его. Или не только?
И унес тот ветер сладкие волны, гулявшие ночью по ее телу от малейшего прикосновения его пальцев, таких нежных, невесомо скользивших по спине и груди, от чего дрожало в животе, и сама собой выгибалась спина. И ничего хорошего не принес взамен. Пустота.
Уснули они не скоро. Счастливые. Засыпая, Лена слышала щекочущие ухо слова, но не понимала их. Они казались ей большими желто-красными листьями, срывающимися с осин в первые дни октября. И снился ей яркий разукрашенный осенью лес. Она летела среди крон и чувствовала под собой негу уходящей в небеса жизни лесов и полей. Видела отблеск прощальной пестроты земли, который все таял и таял, готовый уступить место белым рассыпчатым снам зимы. За лесом, далеко-далеко, поблескивала тускло река.
Как это было хо-ро-шо…
Андрей думал о другом, его удивил рассказ соседки, поразило прямо-таки звериное чутье, способность проникать в неведомое и невидимое. Но это было не главным. Пришло другое: грусть. Светлая, ни на что не похожая, явившаяся на смену первому ощущению утраты, возникшему сразу после сна.
Ах, какая грусть! Видимо, так грустят птицы перед отлетом, когда чертят и чертят небо, кричат о чем-то им одном ведомом, рассевшись на верхушки тополей. А, может, и они не знают значения своего крика, выражающего что-то вечное, скорбь по невозможному безмятежному счастью. Даже птицы, вольно парящие в небе, не знают полной свободы и улетают не потому, что хотят, а потому, что не могут иначе.
Есть в их крике много печального, впрочем, нет истиной тоски. За грустью слышится другое – ожидание новых далей, иной земли. Она далеко, она другая, но она есть. И об этом знают даже те из них, которые только этим летом народились на свет.
Лена видела, что муж как-то тих по-особенному. Вместо тяжелого, полного боли взгляда, с которым столкнулась она утром, на лице его светилась легкая почти незаметная улыбка. Андрей во время завтрака замирал вдруг, ткнув вилкой в тарелку, и смотрел подолгу в окно, на нее, глаза его влажно поблескивали, были теплы и туманно далеки. Казалось, он грезит наяву.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
