Последний замысел Хэа - страница 59
– Похвально. Весьма похвально. Тебе бы ещё научиться писать.
– Я уже думал… потом, – Бесполезный не знал, как начать, – что рукопись?
Старик приподнял свои плечи. И опустил.
– Другой язык. Терпеливый нам не оставил намеков, как её прочитать. Приходится разбираться, – Лобастый вздохнул, – Возьми, к примеру, язык, наш, равнинный, допустим, говор Приморья. Или Долины. Многие слова звучат по-другому. Пыхчика называют пых-пых, а где-то и вообще пылесямбр (старик усмехнулся). Ты же бывал в Долине, знаешь тамошний говор.
– Но вы говорите как в Междуречье.
– Здесь люди со всего света. Вот и стараемся говорить правильно. Хотя, что значит правильно? Мы тоже говорим каким-то особым говором. Междуреченским. А копни глубже… Есть книга, называется "Приключения Листика". Слышал, наверное? – Бесполезный кивнул, – она написана очень давно, тогда, когда люди еще не пришли на равнину. Стражи скажут – они жили здесь, всё своё время, а Остров – что-то иносказательное. Остров незримых душ. Так они говорят. Но мы то знаем, что это не так. Да люди и раньше знали, вернее, не знали, догадывались. Может, память. Есть такая общая человеческая память. В сказках же так и написано: "когда люди пришли на равнину", – Бесполезный кивнул, – так вот. Язык "Приключений" похож, но всё же другой, отличается больше, чем говор Долины. Или Приморья. Таким он и выбит на медных пластинах. Возможно, дневник отличается так же. Возможно, больше. Возможно, это один язык с "Приключениями", возможно, другой. Мы не знаем. Нужно провести полный анализ текста, чтобы ответить. Но буквы его не похожи. И надо соотносить, хотя бы ту же частотность, с которой они встречаются, с частотностью в самом обычном тексте. Понятно?
Парень кивнул. Для приличия.
– Я отдал рукопись одному человеку, которому доверяю. Надеюсь, будут подвижки, – Лобастый помедлил, а после спросил, – ты это хотел узнать?
– Нет, – резко сказал Бесполезный, – я по поводу моего сожителя, брата Невинного. Он за мною следит. Постоянно. Куда бы я ни пошёл. И, кажется, это Вы ему приказали.
Старик усмехнулся:
– Начнём с того, что в этом селении я никому ничего не могу приказывать. Я могу попросить… А что касается тебя, – Лобастый выдержал паузу, – ты и сам понимаешь. Может, ты сам ответишь на этот вопрос?
Старик замолчал.
Бесполезный не знал, что сказать. Молчание стало вязким.
– Я никуда не сбегу, – ответил он сухо, когда понял, что нужно хоть что-то ответить, – Хотел бы – сбежал.
– Верю. Мне кажется, ты парень честный, порядочный.
– Не божись Обиженному за чужую душу, – съязвил Бесполезный, – хорошо, я принимаю правила. Разрешите только бывать в загоне.
– В загоне? – старик усмехнулся, – почему бы и нет? Ты не пленник. Считай себя новым членом общины. А все эти необязательные обстоятельства – ну, чём-то вроде испытания… Однако, я могу поинтересоваться – зачем?
– Я слышу животных. Так же как и деревья. С некоторых пор, – парень вздохнул, – и мне необходимо это общение, чтобы научиться их понимать.
– Ты слухач. Что же, похвально. Занимайся тем, что тебе по душе.
Собеседники встали и посмотрели друг другу в глаза.
– МУТНЫЙ! – раздался вдруг голос. Сзади.
И где-то внутри отозвалось, как эхом: "Мутный, Мутный, Мутный…"
Бесполезный медленно обернулся. Потому что не мог он быстро – в голове стало что-то крутиться и проворачиваться, как шестерёнки того механизма, что собирал Невинный.