По левую руку листы, с быстрыми и понятными только ему зарисовками. Нужно аккуратно подготовить образец, навести резкость, зарисовать. Это давило на зрение и отнимало время. Но это было интересно. Безумно интересно. Самое увлекательное приключение в жизни, и оно, конечно же, стоило всех усилий. Ещё как стоило.
Вибрируя от приятных забот, Пытливый становился рассеянным.
Опять завтра забросит в суп сухофрукты, или в компот чечевицу. Опять ушедшие в себя искатели этого не заметят. Или заметят, но виду не подадут. Если бы он так готовил в родном Длиннолесье, его бы попёрли с кухни. Давно бы попёрли. А здесь – вроде терпят.
Ну и пошла она к шкоднику, эта кухня. Гораздо важнее рисунки. Он будет их сравнивать и размышлять, возможно, получит ответ. На все те вопросы, что мучают.
Пытливый сглотнул. И задышал, быстро-быстро.
Мучают, мучают. Иначе и быть не может…
Почему все живущие в мире делятся поровну – условно существа со зримой и не зримой душой? Первые, умирая, отдают свою душу. Вторые как будто не отдают, ничего. Но душа у них есть – ведь не может же человек быть бездушным. Есть, правда, 2пэ, такое учение, оно утверждает, что души у людей всё же нет, как нет её у Создателя, но это учение – чушь. Сплошные сравнения, и все доказательства исходят из факта, что Бог существует. А это не факт.
Душа…
Если бы всё заканчивалось этим. Но нет. Возьмем рацион. Первые не едят вторых, вторые – первых. Какая тут связь? Да, он пробовал мясо носатиков, это было давно, ещё в детстве. Ребята зажгли костер (под деревом!), чтобы узнать, едят ли ангелы жареное. Мясо оказалось приятным, слегка сладковатым, но после… В ближайшие сутки горшок был пределом мечтаний.
Пытливый протёр глаза.
Есть и другие различия. К примеру, сам процесс размножения. Зримые рождаются редко, раз в десять лет, как только восходит солнце. Даже тянучки или крушинки, даже деревья зримого Леса, чью поросль берут шестилапы, а после несут на равнину. Твердотелки, совсем уже мелкие – и те приносят потомство раз в десять лет. Не то, что незримые – люди, собаки, птицы.
Но почему? Обиженный знает (хотя и нет никакого Обиженного).
Загадки… Которые хочется разгадать. Пока существуют загадки, жить интересно. Не будет загадок… Впрочем, загадки – они не закончатся. Ни-ког-да.
В дверь постучали.
"Лобастый. Хочет узнать, как там книга" – Пытливый взглянул на рукопись.
Дверь отворилась.
Но это был не старейшина.
На пороге стоял… Мутный.
– Привет, человек! Какими судьбами? – Пытливый вскочил и протянул свои руки.
– Я?? А ты что здесь делаешь? Гильдия потрошителей? – Мутный глядел на ошмётки. И улыбался.
– Да я… изучаю.
– Стражи за такие изучения… – парень увидел “глаз”, – а это?
– Это… – Пытливый напустил как можно больше загадочности, – это замечательный прибор. Всё, что положишь сюда, – он показал на маленький столик у самого основания, – в тысячу раз станет больше. Для глаза.
– Ого, – Мутный присвистнул, – и правда, славный прибор. Где ты его откопал?
– Всё там же. На междуреченском рынке, – искатель смутился, – правда, стоил он дорого. Очень. У меня таких денег не было, я забрал…
– Своровал, говори уж как есть… Узнаю, – Мутный цокнул, – помнишь, как ты стащил карту из дома Сипатого?
– Помню, – Пытливый чесал шевелюру, – я её срисовал. И вернул.
– Вернул… Сипатый слюной изошёлся. Если бы он узнал, кто это сделал…
– Ладно, ладно, – искатель скривился, – отдам. Только закончу исследование.
