Последняя и единственная. Анна Болейн - страница 23



Анна кивнула, чувствуя, как в ней загорается новая решимость.

– Спасибо, Мэри. Ты можешь идти.

Когда дверь за фрейлиной закрылась, Анна взяла в руки небольшой серебряный крест, который носила с юности.

Если судьба хочет испытать её, она примет вызов.

Но она не собиралась сдаваться без боя.

Анна была уверена: если Генрих не пришёл к ней после утреннего приёма, значит, ещё не решил, что с ней делать. Он сомневается, и это даёт ей шанс.

Она провела утро в тишине, но не в своих покоях, а в библиотеке – одном из немногих мест, где можно остаться наедине с мыслями.

Анна осторожно проводит пальцами по массивным переплётам. Здесь хранятся труды античных философов, свитки на латыни, богословские трактаты… И среди них – история о женщинах, что теряли свою власть.

«Жены, что забывали, что их сила в покорности, теряли головы. Те, кто умели играть, держали власть.»

Она горько усмехнулась.

– Вижу, ты нашла себе необычное чтение, моя королева.

Голос за спиной.

Анна не вздрогнула, но сердце дрогнуло.

Игра начинается

Она медленно обернулась. Генрих стоял у двери, руки за спиной. Свет из высоких окон рисовал резкие линии на его лице.

– Я не знала, что Его Величество интересуется женской историей, – мягко заметила Анна, закрывая книгу.

Генрих сделал несколько шагов вперёд.

– Меня больше интересует, что ты ищешь среди этих страниц.

Он ловил её на слове, испытывал, но взгляд выдавал не только подозрение, но и интерес.

– Ответы, Ваше Величество.

– На что?

– На вопрос, можно ли изменить свою судьбу.

Она произнесла это спокойно, но оба знали – этот разговор не просто об исторических книгах.

Генрих молчал. В его глазах промелькнуло что-то тёплое, но быстро исчезло.

Он шагнул ближе.

– И какой же ответ ты нашла?

Анна задержала дыхание. Если она скажет что-то не то, если он решит, что она лжёт или играет, всё рухнет.

Она опустила глаза на книгу, потом снова посмотрела на него.

– Что судьба в руках того, кто осмелится её переписать.

Генрих внимательно всматривался в её лицо.

– Ты никогда не изменишься, Анна, – сказал он, но в голосе не было ни гнева, ни холода. Скорее – усталая привязанность.

Анна знала: он снова думает о ней не как о политическом союзнике, не как о королеве, а как о женщине, что когда-то вскружила ему голову.

Тени прошлого и игра на грани

Анна почувствовала, как Генрих медленно проводит взглядом по её лицу, задерживается на губах, словно что-то вспоминая. В библиотеке было тихо, только редкие шаги стражников где-то за дверьми напоминали, что за их беседой могли наблюдать.

– Я иногда жалею, что дал тебе такую власть, Анна. – Голос короля был ровным, но в нём слышалась усталость.

Она выдержала паузу, прежде чем ответить:

– А я иногда жалею, что взяла её, Ваше Величество.

Её слова зависли в воздухе, наполненные двойным смыслом. Генрих усмехнулся – не насмешливо, но с каким-то мрачным удовлетворением.

– Жалеешь? Разве не этого ты хотела? Быть королевой?

Анна отвела взгляд, словно раздумывая, а потом тихо сказала:

– Я хотела быть вашей единственной.

Король не ответил сразу. Он смотрел на неё, словно пытался понять, искренна ли она или это очередная игра.

– Ты знаешь, что говорят обо мне при дворе? – спросил он вдруг.

– Я знаю, что говорят обо мне, – парировала она.

Генрих чуть склонил голову, признавая её ответ.

– Говорят, что ты теряешь мою благосклонность. Что я ищу… замену.

Анна затаила дыхание.

– А вы ищете? – её голос звучал мягко, но в глазах было напряжение.