Анна выдержала паузу.
Это проверка.
Его пальцы барабанили по золочённому подлокотнику кресла, но он ждал её ответа.
– Совпадение, которое должно заставить нас задуматься – кому выгодно, чтобы ты начал мне не доверять?
Генрих не отвёл взгляда.
Анна видела, как в нём борются эмоции.
– Раньше ты не говорила подобные вещи, Анна.
Она слегка наклонила голову.
– Раньше ты не сомневался во мне.
Между ними нависло напряжение.
Генрих сделал шаг вперёд.
– Я защищал тебя сегодня. Но это не значит, что я слеп.
Анна откинулась на спинку кресла, взяв бокал вина.
– Ты слишком умен, чтобы быть слепым. И слишком горд, чтобы позволить кому-то управлять тобой.
Генрих сжал челюсти, не ответив сразу.
Он понял намёк.
Кромвель пытался сеять сомнения, но если король прямо сейчас признает, что им манипулируют – это будет означать поражение.
Анна прекрасно это понимала.
И потому, отпив глоток, добавила:
– Ты сам сделаешь выводы, милорд. Я лишь хочу, чтобы ты посмотрел на этот случай не глазами других, а своими собственными.
Генрих смотрел на неё долго, прежде чем ответить:
– Я всегда вижу больше, чем кажется. Не забывай об этом.
Он развернулся и ушёл.
Анна осталась стоять в одиночестве, понимая, что только что выиграла этот раунд.
Анна сидела у окна, грея ладони о чашу с горячим вином. Вечер опускался на дворец, окрашивая стены мягким янтарным светом. После утреннего разговора с Генрихом ей не давало покоя одно – она чувствовала, что что-то изменилось.
Он снова смотрел на неё иначе.
Не так, как в последние месяцы, когда его глаза были пустыми и холодными, словно застывший лёд. Теперь в его взгляде проскальзывало что-то знакомое – искра, тёплый интерес.
Но значит ли это, что она в безопасности?
Совсем нет.
– Ваша милость, вас приглашают на вечернюю трапезу к королю.
Анна медленно подняла голову.
Она знала, что Генрих не стал бы этого делать, если бы его сердце не дрогнуло.
Но также знала и другое – если он снова ею увлечён, это не спасение, а лишь новый виток игры.
Во время ужина
Анна вошла в зал, чувствуя, как взгляды придворных скользят по ней, оценивая каждую деталь. Она шла медленно, осознавая, что это тоже часть спектакля.
Генрих ждал её.
Он сидел в центре зала, облокотившись на подлокотник трона, и, когда их глаза встретились, на его губах мелькнула лёгкая усмешка.
Он снова играл.
– Присоединяйтесь ко мне, Анна. Сегодня я хочу ужинать в компании своей королевы.
Шёпот пронёсся по залу, словно лёгкий ветерок.
Ещё вчера казалось, что он окончательно отвернулся от неё, а теперь – сам делает первый шаг.
Анна не подала виду, что удивлена, лишь изящно опустилась на предложенное место.
– Вы благосклонны, Ваше Величество, – мягко произнесла она, беря кубок вина.
Генрих наклонился ближе.
– Благосклонность нужно заслужить.
Она улыбнулась, но ничего не ответила.
Это был вызов.
И теперь ей предстояло его принять.
Анна знала, что за ужином каждое слово, каждый взгляд может стать оружием. Генрих проявил к ней внимание, но это не означало, что он снова принадлежит ей.
За столом было слишком много ушей, слишком много глаз, следящих за каждым движением.
Кромвель сидел неподалёку, его тонкие губы искривились в едва заметной усмешке. Он видел, что король потеплел к ней, но не терял бдительности.
– Ваше Величество, в последние дни в Лондоне появилось немало слухов, – спокойно начал Кромвель, будто невзначай. – Однажды они могут коснуться и королевы.
