Понимал я не всё, в общих чертах только. И потому молчал, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Одеты мы были в форму без нашивок, Дьюп говорил по-экзотиански без акцента...
Кажется, он попросил черноглазого проводить нас, потому что тот пошёл вперёд, а мы двинулись следом.
Храм, как и тот, в котором я побывал на Аннхелле, окружал сад. Плодовые деревья золотились круглыми шарами размером с кулак. Надо бы попробовать, по возможности.
Я почувствовал, что голоден, и меня это развеселило. Нашёл когда.
За деревьями белели маленькие строения, разбросанные довольно далеко друг от друга, одно– или двухэтажные, со смешными балкончиками, куда я мог бы запрыгнуть прямо с земли.
Мы вошли в один из домиков и лицом к лицу столкнулись с Айяной.
На неё парень был тоже похож. И я её сразу узнал. И она сразу узнала Колина. Меня словно холодной водой облили – так на неё это подействовало.
– Ты пришёл забрать у меня сына?
Я бы оторопел, если бы мне такое – вместо «здрасьте», с порога, но Дьюп только плечами пожал.
Это её успокоило лучше слов.
Она хотела отослать мальчишку, но тот ТАК уставился, что, уже подняв руку, Айяна бросила кисть вниз, не завершив жеста.
– Ты с той стороны? – спросила она Дьюпа.
– Да, – кивнул он.
– Принеси йилан, Тоо.
Парень с готовностью вышел.
Я его понимал. Он бы козла бритого принёс, только б не гнали.
– Твой сын? – кивнула на меня Айяна.
Дьюп чуть наклонил голову подтверждая.
– Некровный?
– Нет.
Мне тоже стало немного не по себе. Или – это часть какого-то ритуала, или?..
Да нет, лучше об этом не думать. Дело, наверное, в местных обычаях. Я знал, что на Экзотике есть такое понятие «некровные дети», но не помнил, что это значит.
– Большой мальчик… – Айяна покивала, разглядывая меня. Потом повернулась к Колину: – Зачем ты приехал?
– Мне нужна помощь.
Удивительно, но она не стала расспрашивать, наоборот, отвернулась к открытому окну и надолго замерла, глядя в сад.
Проводящая эйи была высока ростом, худощавая, с тонкими благородными чертами лица, но очень тяжёлым взглядом таких же стальных, как и у Вланы, удлинённых глаз.
В комнате было не холодно и не жарко, довольно уютно. Окна декорированы расшитой тканью, мебель деревянная, как у нас дома. Только отец предпочитал дуб, а тут использовали светлое дерево.
Вернулся Тоо, принёс чай, сладости и эти самые круглые жёлтые шары. Улыбаясь, посмотрел на меня. Понял, о чём я думал, когда шёл через сад?
Я взял фрукт и надкусил. Сладкий какой…
Айяна, наконец, обернулась.
– Садись, ты ещё не ел в моём доме.
Дьюп отказываться не стал. Интересно, а она – тоже любила его?
Айяна уставилась на меня, и её глаза полностью сковали моё восприятие.
Я как в клетку попал. Пытался пошевелить ресницами и не мог.
Впрочем, замешательство моё длилось недолго. По недавней привычке я «раскрыл» её на себя, успел почувствовать удивление и... Как в колодец полетел. Аж всё закружилось.
– Ты не мог сам его научить, – сдвинула брови Айяна.
– Я и не учил, – пожал плечами Дьюп.
Он медленно пил йилан, безо всякого выражения на лице.
– Оставь его здесь! – Айяна сказала это неожиданно резко. – Как он будет жить там? Среди ваших «...».
Я не понял слова. Но слово было обидное.
– Скажи, а «ваши» – этого добивались, когда инициировали его?
Дьюп голоса не повышал, но ему и не надо было этого делать. Его здесь понимали и с полуслова, и вообще без слов.
Айяна закусила губу и упрямо сдвинула брови.
