В столовую входит мой отец и ставит на середину стола, прямо между нами, arroz de marisco8, от которого исходит умопомрачительный запах.
– Выглядит потрясающе, вы настоящий шеф-повар, – голос нашего гостя кажется слишком взрослым для его возраста, и его хрипотца заставляет меня немного поморщиться от странного ощущения внизу живота.
– О нет, отец хотел бы, но осыпать похвалами надо нашу кухарку Марию. Она превзошла саму себя. – Я неестественно смеюсь и устраиваюсь на стуле удобнее, поставив ногу на его край и обнажая и без того почти голое бедро с татуировкой в виде цветов по линии чулок.
Отец садится на свое место во главе стола, бросает на меня взгляд и, как всегда, качает головой.
– Марианна, тебе стоило бы переодеться, – строго говорит он.
– Я не задержусь, – парирую я и протягиваю брату свою тарелку.
Отцу только и остается, что посмотреть на мою мать и сдержанно дернуть головой в знак неодобрения.
– Даниэль, расскажи нам, как твои тренировки. – Отец возвращает все свое внимание на моего тринадцатилетнего брата.
Они с матерью всегда называют нас только полными именами, будто мы в светском обществе каждый день, хотя едва ли подобный обед можно назвать частым явлением в нашем доме. Мне кажется, до этого я не видела родителей пару дней, а может, и больше. Они вообще не утруждают себя общением со своими детьми: с моим братом, который почти все свободное время уделяет футболу, и со мной, семнадцатилетней девчонкой, которая точно не оправдала их ожиданий, и мой бунтарский период, как им нравится говорить, усугубляет и без того сложные отношения между нами.
– Тренер нас очень хвалит. С тех пор как Николауш появился в нашей команде, он только и говорит о нашей блестящей карьере. Он уверен, что наша игра вдвоем будет замечена клубами. – Мой брат похлопывает своего приятеля по плечу и улыбается своей самой потрясающей улыбкой, которая заслуживает только глянцевых журналов, рекламных плакатов и роликов на телевидении.
Несмотря на то что родители уже давно определили для себя, кто именно будет их любимым ребенком, и делали все возможное, чтобы мы с братом недолюбливали друг друга из-за предписанных нам ролей в семье, мы с Дани предпочли выбрать для себя другой сценарий отношений и обожаем друг друга. Осмелюсь сказать, что он, скорее всего, единственный человек, которого я могу назвать близким, которому доверяю все свои секреты, а еще он единственный, кого я по-настоящему люблю.
– Значит, Ники, ты играешь с моим братом в одной команде?
Я закидываю в рот кальмара и устремляю взгляд прямо на малыша, который, кажется, не знает, куда деться от такого внимания к его персоне. Он делает глоток воды, держа стакан дрожащими руками. Я автоматически делаю вывод, что он никогда не обедал за таким столом, как этот, и не бывал в кругу таких людей, как мои родители. Впрочем, как я уже говорила, мы с братом тоже не часто удостаиваемся внимания своих родителей и тем более семейного обеда.
– Меня зовут Николауш. – Он откашливается и снова делает глоток воды. – Да, я пришел в команду пару месяцев назад, после того как мы переехали из Фолка.
– Господи, что за дыра! Это вообще где? – Я всем своим видом показываю презрение и достаю из кармана шорт свой телефон, отдавая теперь свое внимание ему одному.
– Марианна! – Моя мать бросает на меня взгляд, полный гнева, но она уже не способна вызвать во мне хоть какие-то чувства.
