Посох и четки (сборник) - страница 3

Зашли в угловую комнату, где работал Шахтаманов.

– Начинайте. Кто из вас старше? – спросил Омар-Гаджи.

Гаджи Ибранов достал тетрадь и начал читать. Прочел одно стихотворение, второе, третье…

– Хватит, – почти крикнул Шахтаманов. – Юноша, зачем тебе портить себе жизнь, займись лучше другим делом!

Магомед Сулиманов молчал.

– Давай, сейчас ты прочти, – сказал Шахтаманов мне.

А я горел синим пламенем. Горел от волнения, испуга и еще от чего-то… Начал читать свои стихи, которые знал наизусть. Когда прочел уже пятое стихотворение, Омар-Гаджи сказал Сулиманову:

– Магомед, по-моему, сегодня хороший день. Как тебе стихи этого юноши?

– Чтобы знать вкус меда, – ответил тот, – необязательно съесть целый улей. Можно и по кусочку определить этот вкус. По-моему, это поэт.

Мне было всего четырнадцать лет. И услышать такое из уст Магомеда Сулиманова…

После паузы Шахтаманов взял телефон, набрал номер. Ему ответили.

– Нашел, – сказал Омар-Гаджи.

– Кого нашел? – спросили на том конце провода.

– Поэта нашел, поэта! – сказал Шахтаманов.

Оказалось, что звонил он не кому-нибудь, а самому Расулу Гамзатову. И тот тут же пригласил Шахтаманова и Сулиманова к себе домой, велев, чтобы они и меня привели с собой. Как сегодня, помню: прямо во дворе дома великого Расула я читал свои юношеские стихи. А трое прекрасных поэтов слушали и одобрительно кивали головами.

Потом Гамзатов написал в «Литературной России»: «Стихи Магомеда Ахмедова чисты, ясны, как сегодняшний первый снег…»

Это было счастьем.

Они все ушли уже в мир иной, но моя благодарность и вечная любовь к ним – всегда со мною. Где у нынешних поэтов эта поэтическая щедрость души, эта радость за появление нового поэта? Грустно. Другие времена, другие нравы. Но сам я всегда радовался и радуюсь, если кто-то напишет хорошие стихи. Этому меня научили мои великие учителя.

Магомед Сулиманов навсегда остался для меня честнейшим человеком и поэтом, блестящим знатоком языка и большой личностью. А Омар-Гаджи Шахтаманов стал моим другом, с которым мы делили хлеб не только родной земли, но и чужбины – долгие годы в одно и то же время жили в Москве.

Омар-Гаджи… Он мог посередине ночи позвонить мне и спросить: «Юноша, у тебя сигарет нет, а то у меня кончились?..» А находились мы в разных концах Москвы. Нет, ему не сигареты нужны были, он хотел услышать мой голос. И в этом тоже было что-то великое.

С Расулом Гамзатовым мне довелось работать долгие годы, он был моим учителем и другом. В одном из своих последних интервью он сказал: «За это время утвердил себя как настоящий поэт аварец Магомед Ахмедов, человек образованный, который может от имени нации и от имени всероссийской литературы выступать везде».

Услышать такую оценку из уст Расула – великая честь для меня. И я до сих пор помню наизусть его стихотворение, посвященное мне. Оно было написано в чистом блокноте, который подарил мне Расул, сказав: «Пиши в этот блокнот только замечательные стихи».

Вот несколько строф из этого стихотворения.